Передёрнет Амур затвор. Елена Пани-Панкова

кая, Как он хотел, ведь он не знал, Чего хотел, играя. Не верь! Роман… Сама, как он,

      Игрушка заводная. Какой красивый этот сон…

      Зато реальность злая.

      Любовь какая-то пунктирная

      Любовь какая-то пунктирная:

      Не любишь (любишь) – всё во мне.

      Ну почему я волатильная?

      Иль я живу лишь по луне?

      И ты не лучше – переменчивый.

      Мы, как два левых башмака.

      Наверное, ты гуттаперчевый,

      Но гибкость эта нелегка.

      Не быть нам вместе: одинаковы,

      Соперники, и тесно нам.

      Мы поначалу очень ласковы,

      Потом ругаемся вновь в хлам.

      Опять не видимся, артачимся:

      Нам, дескать, хорошо и так.

      И с новой силою влюбляемся

      Друг в друга. Нет, сие не брак.

      Мы просто бережём больное эго в нас

      Мы просто бережём больное эго в нас,

      когда не говорим с тобой обидных фраз.

      Считаем мы любовью совпаденье тел

      (тот умный, кто сие испортить не сумел).

      И если хоть один из нас поверил в эту страсть,

      второй вдруг обретёт над ним большую власть.

      Я не могу сказать, кто жертва, кто палач

      (хочу лишь одного – осознанных отдач).

      We just cherish the sick ego in us

      We just cherish the sick ego in us,

      when we don't say offensive words.

      We believe, that love is coincidence of bodies

      (the smart one who failed to spoil this).

      And if at least one of us believes in this dream,

      the second one will suddenly gain great power over him.

      I cannot say, who sacrifices, who executes

      (I want only one thing – conscious returns).

      Скепсисом склейте флюиды

      Наденьте-ка уши, наденьте глаза, своих вам уже не хватает: Вживите в себя микрофоны: сказать, о  том, как вас здесь обирают. Но кто ограничил возможности вам и кто вам внушил: инвалиды? Не слушать суггестора! Спичи все – в спам, и скепсисом склейте флюиды Сирен, что тут воют веками из скал, дуря неокрепшие души. Не слушайте тех, кто с апломбом сказал,

      что вам надо новые уши.

      В предначертании потерь

      Горчат шикарные закаты

      Усталостью любви моей.

      Всё это было ведь когда-то,

      Исчезло из-за Лорелей.

      Как много здесь вокруг соперниц!

      Не обойти, не превозмочь:

      Не нужно вам тут собеседниц,

      А надо огненную ночь.

      Горит закат предвестьем скуки,

      Что априори у двери.

      За что, за что мне эти муки?!

      Мне дверь в иное отвори,

      Судьба. Но ты – вся в повтореньях,

      В предначертании потерь.

      С душком любовное варенье,

      А сердце точит гадкий червь.

      Ханжа, ты твёрдый, как орех

      Любовь ведь искупает грех…

      Кидают в любящую камни.

      Ханжа, ты твёрдый, как орех,

      А непорочны здесь лишь парни.

      Не надо верить их словам,

      Не надо верить обещаньям:

      Идут они по головам.

      Любить, подруга, нужно втайне.

      Так надо, так заведено:

      Без обручального колечка

      Ложиться под него грешно,

      Хоть искренно твоё сердечко.

      Хранят муаровые струи

      Хранят муаровые струи Всю прелесть юной наготы. Мешают предрассудков сбруи Под верховодством пустоты. Кому поёшь любви осанну? Ты спой её сперва себе. Цени, как надо, эту прану, Пока не погубил плебей. Дождись! Придёт ценитель статей И как богиню заберёт. Храни себя от света татей, Достойный пусть в тебя вольёт Частицу бога молодого, И воссияет снова рай. (Не вижу я пока такого,

      Увы, увы, как ни мечтай.)

      ИИ. сус

      ИИ.сус. Всем спокойно спать:

      приспособлен, подогнан лик,

      И пьёт тёмная (в рясах) рать

      для других текущий родник.

      Кровь – кому-то давно вино,

      тело – это всего лишь хлеб.

      А от злата церквей черно,

      как в оковах, Исус