Обманчивая реальность. Нора Робертс

место в комоде и в шкафу, сделала она очередной вывод.

      – Шелби, какого хрена!

      – Давайте ближе к делу, – сказала Ева. – Ваше имя? – спросила она у Роки.

      – Рокуэлл Детвейлер.

      «Серьезно? – удивилась она про себя. – Рокуэлл?»

      – Вы и мисс Карстейн сегодня вечером находились в баре «Виски с содовой», откуда ушли в семнадцать двадцать девять.

      – В семнадцать двадцать девять?! – Шелби всплеснула руками: – Это надо же! Мы что, теперь живем в полицейском государстве? Я ничего такого не сделала!

      – Верно, – поддакнул Роки. – Ничего такого.

      – Ты подумал, что это смешно, – повернулась к нему Шелби и даже ткнула пальцем. – Когда Роки направился к барной стойке, эта потаскуха буквально повесилась на него. Он же решил, что это просто смешно. Даже когда она протиснулась к нашему столику и положила на него свой номерок, он все еще продолжал считать, что это так.

      – У мужчин чувство юмора, как у подростков, – предположила Ева.

      – Это точно, – согласился Рорк. – В этом наш шарм.

      – Ну-ну, хорош себе шарм, – хмыкнула Шелби.

      – Но ведь я его не взял! – Роки в умоляющем жесте вытянул руки. – Я не взял ее чертов номер!

      – Зато ты расплылся в улыбке от уха до уха или ты уже забыл? Прямо у меня перед носом. – Пальцы в очередной раз указали, где находится этот нос. – В общем, я сказала ей, чтобы она засунула этот номер себе в одно место, и если она сейчас не провалит, я за себя не ручаюсь. Возможно, при этом я опрокинула стакан и выплеснула пиво ей на туфли. Но боже упаси, чтобы я замахнулась на нее. Или на него, – она большим пальцем указала на Роки. – Я просто встала и ушла.

      – Мы вместе ушли, Шелби, или ты забыла? Согласен, получилось глупо, – добавил Роки, обращаясь ко всем присутствующим. – Да, тогда мне действительно было смешно. Эта телка набралась в хлам, и да, каюсь, мне было приятно, что она обратила на меня внимание. Но это было смешно, потому что со мной была ты. Но ведь я ничего такого не сделал. Ведь я люблю тебя. Или ты не слышала, как я это сказал? Когда мы вышли и ты сказала мне, что я могу проваливать к ней и все такое, я ведь остался с тобой, бросился за тобой вдогонку. Вспомни, разве я не бежал целых три квартала, чтобы извиниться? Чтобы сказать, что я люблю тебя. Я понял это прямо на улице, на Кармин-стрит. Я люблю тебя, Шелби.

      – О, Роки! – Гнев моментально сменился глуповато-блаженной улыбкой.

      – Куда вы пошли, когда вышли из бара? – поинтересовалась Ева.

      – Сюда, – ответила Шелби. Блаженная улыбка крепко приклеилась к ее лицу. – Мы вернулись сюда.

      – И все это время были здесь, никуда не выходили? Не смотрели выпуски новостей, не пользовались линками?

      – Мы были в некотором роде заняты, – уточнил Роки с такой же глуповато-блаженной улыбкой, как и у Шелби. – Послушайте, если нужно заплатить штраф, говорите. Я его заплачу.

      – Никакого штрафа платить не надо. Но я бы советовала вам сесть, – сказала им Ева. То, что она намеревалась сообщить, моментально сотрет с их лиц любые улыбки.

* * *

      Ничего,