Последний ход за белой королевой. Олег Агранянц

Кука

      Если вас одолеет скука

      И вы захотите увидеть мир

      Остров Таити, Париж и Памир.

      – Полная рифма – это когда согласная перед гласной, на которой основана рифма, совпадает, – пояснила дама в шали.

      – Я могу вам помочь.

      Это произнесла миловидная, ладно скроенная девица лет тридцати.

      – Люба, не мешай гостю работать, – осадил ее человек в синем костюме и желтом галстуке, как позже выяснилось, ее муж.

* * *

      Про меня забыли. Говорили о каком-то мне не известном философе.

      – Простите, – прервал я их беседу. – А можно вместо одного четверостишия четыре?

      – Нет уж, избавьте, – взорвалась Лиза. – Боюсь, и одного-то будет много.

      – Ты бы, Лизавета, помолчала, – цыкнула не нее Люба.

      Потом повернулась ко мне:

      – А может быть, правда, одного хватит.

      – У нас полная свобода творчества, – благодушно пропел человек, постриженный под Олега Попова. – Дерзайте, молодой человек.

      Я как школьник вышел на середину комнаты.

      – Полная рифма. Только полная рифма, – гаденько напомнил мне Мурзик.

      – И, пожалуйста, не «подлиза». Ну, я вас прошу, только не «Лиза-подлиза». Хотите, встану на колени? – издевалась Лиза.

      Я не ответил. И начал:

      Не за три эскудо,

      И не по лендлизу

      Мне невесть откуда

      Выволокли Лизу!

      Общество замолкло. Тизанников смотрел на меня с удивлением, Люба от восторга открыла рот. Я продолжал:

      От колен до лысин

      Все горит внутри.

      Я замолк, потом обратился к обществу:

      – Подскажите рифму.

      Молчание было мне ответом.

      – Может быть, вы? – Это я спросил Мурзика. – Только, пожалуйста, полную. Это когда согласная перед гласной совпадает.

      Он напряженно мыслил, а я начал четверостишие сначала:

      От колен до лысин

      Все горит внутри,

      Глажу профиль лизин

      С бюстом минус три.

      Волосы, как листья,

      Ноги – низший класс.

      Даже от безлизья

      Не положишь глаз.

      В отвращенье склизком

      Сторонюсь я лиз.

      Нет почтенья лизкам

      Хитрым, как Улис.

      Я закончил, а общество безмолвствовало, только Люба зааплодировала.

      – Вы работаете профессионально, – вяло констатировал Тизанников. – Вот только отношение к даме…

      – Что вы! – показно удивилась Лиза. – Он и не такое может. Шпицрутенами.

      И порешив более не уделять внимания моей персоне, они занялись своими литературными делами.

      Элегантный субъект в очках и в галстуке прочел стихотворение, из которого я запомнил только:

      Наш когда-то сильный пол.

      Дамы мордой бьют о пол.

      Наступила очередь Лизы:

      Оденем мы солдат Диором

      И манекенщиц в маршалы дадим.

      Я живо себе представил