Прекрасные незнакомки. Жюльетта Бенцони

террора. 7 марта 1794 года Пасторе был арестован, вместе с ним арестовали и поэта Андре Шенье, который бывал у него. 20 июня печально известный Бланш, представитель Комитета общественного спасения, явился к Эмили с обыском. Розали Фиёль и другие обитатели замка Ла Мюэтт были арестованы несколько дней тому назад.

      У Эмили ничего не нашли… Но на подсвечниках оказался вензель графа Прованского. Большего не потребовалось. В Консьержери Эмили встретилась с Розали Фиёль.

      Узнав об аресте сестры, Карл Верне поспешил ей на помощь. Спасти ее, по его мнению, мог только один человек: Давид. Он знал, что произошло между художником и сестрой, но думал, что перед лицом грозящей ей смерти все обиды умолкнут.

      Но он плохо знал Давида.

      Давид начал с отказа: Эмили – «аристократка». Он пальцем не пошевелит, чтобы ей помочь. Карл просил, умолял, в конце концов Давид соблаговолил дать согласие. Хорошо, он попытается сделать что может, но ничего не обещает. Вполне возможно, что вмешиваться уже поздно.

      Но время упущено не было. Робеспьер, к которому отправился Давид после того, как ушел Верне, подписал приказ об освобождении из-под стражи Эмили Шальгрен. Давид держал в руках жизнь женщины, которая его отвергла, ее тело и душу, он стал ее властелином и захотел помучить ее, растянуть ожидание неминуемой смерти.

      Вместо того чтобы немедленно отнести приказ в Консьержери, он задержал его у себя, может быть, собираясь сделать предметом торга.

      Прошло два дня, и 6 термидора Эмили Шальгрен погибла на эшафоте, воздвигнутом на площади Поверженного трона, вместе с Розали Фиёль, с последней аббатисой Монмартра и целым снопом самых родовитых аристократов, каких то и дело казнили в эти грозные времена. Через три дня на этом же эшафоте был казнен Робеспьер. И Давид, который поклялся, что «выпьет цикуту», если с великим человеком приключится беда, только чудом избежал казни. Бедный художник был в это время болен… Может быть, его мучила совесть?

      Но ничего не помешало неподкупному революционеру остаться великим художником и запечатлеть на своем полотне коронацию Наполеона. Дальнейшая его участь находится в ведении Божественной справедливости.

      Глава 7

      Две любви Дантона

      Габриель

      Март 1793 года. Два месяца тому назад на эшафоте упала голова Людовика XVI. Королева с остатками королевского семейства в заточении, и ей не на что надеяться, кроме смерти. Но человек, что мчится из Брюсселя по направлению к Парижу, позабыл о политике. Втянув голову в плечи, напялив шапку до бровей, закутавшись по уши в плащ, он мчится под проливным дождем с бешеной скоростью, на которую только способна его лошадь. Сколько он загнал лошадей, выехав из Брюсселя? Сколько прошло времени с тех пор, как он получил дурную весть, что его жене стало совсем плохо? Дантон не имел понятия. Он был убит горем. Его Габриель умирала. Ни о чем другом он не мог думать.

      Он увидел себя таким, каким был шесть лет тому назад: молодой адвокат не у дел, день-деньской сидевший в кафе «Парнасьен»