Миниатюрист. Джесси Бёртон

что от закипавшей в ней холодной ярости осталась одна усталость. Скорей бы домой. Лийк с улыбкой изучает ее, словно колоду карт.

      – А Марин Брандт, – говорит она напоследок, – как поживает мисс Марин Брандт?

      – Лийк, – раздается голос, и та вскидывает глаза. Нелла спешит подняться, но стоящий перед ними мужчина жестом показывает, что она может сидеть. – Пожалуйста, – он решает заверить ее и на словах, что все эти телодвижения для женщины в платье из тяжелой тафты совершенно необязательны. Он моложе Йохана, и лицо не огрубевшее от ветров и солнца, а гладкое и ухоженное, как у призовой лошади. Нижняя челюсть такая большая, думает Нелла, что с нее можно, как с тарелки, есть гребешки. А на его широченном плече она вполне могла бы свернуться клубочком. Мужчина держит в руке широкополую шляпу с такой просторной тульей, какой наверняка нет ни у кого в этом зале. Если он не будет ограничивать себя в еде, то рискует раздобреть. С учетом внушительных порций, которые здесь подают, перспектива весьма вероятная.

      – Ганс, – представляет его Лийк, и на лице ее написано такое счастье, что на миг Нелле захотелось поменяться с ней местами, чтобы так же, как она, выделять слова, запросто обсуждать свою личную жизнь и делиться сплетнями. На мгновение эти двое – стоящий мужчина и сидящая рядом с ним женщина – кажутся ей идеальной парой. Не то что ее родители, да и муж куда-то сбежал. Но тут она замечает, с какой нетерпеливостью Лийк раз за разом переплетает на коленях свои проворные пальчики, вглядываясь в выражение лица супруга. «Чего она ждет? – спрашивает себя Нелла. – Что ей нужно от Ганса Меерманса?» Меж тем тот наклоняется над столом, чтобы взять до блеска начищенную ложку. На Неллу вдруг повеяло мокрой псиной и древесным дымком, перебившими аромат фруктовой помады для волос его жены.

      – Вы серебряных дел мастер? – спрашивает Меерманс новую знакомую. Лийк усмехается, оценив шутку. Сегодня все вокруг только и делают, что скалят зубы. Нелла озадаченно молчит. – Есть ожерелье на продажу? – Меерманс проявляет настойчивость и, пожалуй, даже грубоватость, поощряемый очередным смешком жены, явно одобряющей его чувство юмора.

      – Нет, – наконец отвечает Нелла, а он смеется и возвращает ложку на прежнее место. Ее удивил этот здоровый, искренний смех. Совместная картинка распалась. Нелла, глянув в пустой бокал, махнула им в угол комнаты, где еще недавно сидел ее супруг. – Мой муж Йохан Брандт, – говорит она, возвращая бокал.

      – Да, – кивает он. – Я знаю. Мне надо поговорить с вашим мужем.

      – Но… – Лийк насторожилась. – Надеюсь, не сегодня?

      А Меерманс уже вертит головой, проверяя, нет ли Йохана поблизости.

      – Лийк, мы должны обсудить с ним условия, – бормочет он в ответ, при этом сжимая поля шляпы, так же как она, Нелла, сжимала чашу с гребешками.

      Лийк сжимает кулачки.

      – Время ушло, Ганс, – говорит она. – Его сестра наверняка не увидит в этом смысла, а так как она привыкла вмешиваться в его…

      – Сестра тут ни при чем, – обрывает он ее.