Дурочка, или Как я стала матерью. Диана Чемберлен

изучать нежданную гостью. Странно, что специалисту по истории маяков ничего не известно о событиях на Реке Поцелуев.

      – Так вы даже не подозревали, что маяк разрушен? – поинтересовался он.

      – Видите ли, – смущенно промолвила Джина, – я занимаюсь в основном Западным побережьем. Вдобавок, я – простой любитель. Весь год я преподаю в школе и только летом объезжаю маяки. Я понимаю, что подобная оплошность говорит не в мою пользу. – Она нервно улыбнулась, и Алек невольно проникся к ней сочувствием. – Дело в том, что я пользовалась старым справочником – он нравится мне больше остальных. И я приехала сюда в полной уверенности, что найду маяк целым и невредимым.

      – Представляю, как вы расстроились, – заметила Оливия.

      – На побережье полно и других маяков, – пожал плечами Алек.

      – Для меня очень важен именно этот маяк, – покачала головой Джина. – Конечно, я сильно расстроилась, и не только потому, что он оказался разрушен. Меня удивило, что никто даже не попытался достать из океана линзы Френеля.

      – Это давняя история, – заметил Алек, – о которой все уже успели забыть.

      Жаль только, подумал он, что все время находится кто-то, кто спешит напомнить ему о ней.

      – Я знаю. – Джина нервно вцепилась в рюкзак. – Но мне хотелось бы сдвинуть это дело с мертвой точки.

      – Вы хотите поднять линзы? – уточнила Оливия.

      – Да, – кивнула Джина. – Хорошо бы выставить их где-нибудь на всеобщее обозрение.

      Алек не понимал, какое дело этой незнакомке с Тихоокеанского побережья до их разрушенного маяка. Его раздражала попытка Джины влезть в дело, которое ее совсем не касалось. Другое дело, что специалист по маякам – будь то любитель или профессионал – не мог не знать, что линзы Френеля являются настоящей редкостью. Сейчас в Северной Каролине существовало лишь два таких стеклянных шара, и каждый из них стоил больше миллиона долларов. Алек подозрительно глянул на гостью.

      – Во-первых, – он скрестил на груди руки, – вам должно быть ясно, что линзы, скорее всего, раскололись на несколько кусков.

      – Я это понимаю, – кивнула Джина.

      – Во-вторых, кто бы ни поднял их со дна, они остаются в собственности государства. Вы не заработаете на этом ни цента.

      Джина бросила на него возмущенный взгляд, и Алек понял, что своими подозрениями оскорбил ее.

      – Я не пытаюсь заработать, – заявила она. – Мне просто хочется, чтобы люди и впредь могли любоваться линзами. Я надеялась, вы поможете мне решить эту задачу.

      – Прошу прощения, Джина, но вы обратились не по адресу, – покачал головой Алек. Он вновь ощутил на себе внимательный взгляд жены. Кого-кого, а Оливию вряд ли можно было назвать безучастным наблюдателем.

      – Лэйси и Клэй сказали, что в свое время вы возглавляли комиссию по спасению маяка, – заметила Джина.

      – Все так, но с тех пор много воды утекло. Сейчас мне хочется только одного: чтобы все оставалось на своих местах.

      Старшая из их кошек, Сильвия, прокралась в комнату и запрыгнула