Все, что вы хотели знать о смерти. Екатерина Островская

волосами, похожий на Мурата Насырова… Кто-кто! Не знаешь, что ли? Певец такой был. Песню пел про то, как мальчик хочет в Тамбов. Ничего-то вы, молодежь, не знаете.

      Начальник убойного отдела закончил разговор, взял лист с портретом подозреваемого, а потом обернулся к Кристине:

      – А у вас, девушка, определенно есть талант. Так что если ничего в жизни складываться не будет, что для талантов – обычное явление, то милости прошу к нам в отдел полиции. Спокойной жизни не обещаю, но зато не одна зараза вас пальцем не тронет.

      У него зазвонил мобильный. Гончаров посмотрел на номер вызывающего и ответил.

      – Ты почему еще не в машине? Как-как? Двух простых слов запомнить не можешь. Так запиши, коли память дырявая: «Жуда мазали».

      Майор посмотрел на Павла:

      – Мы с девушкой сейчас в отдел заскочим – составим фоторобот и раздадим всем патрульным экипажам и участковым. Хотя, может быть, и сами уже сегодня будем знать, кто этот гад.

      Кристина поднялась, взглянула на Ипатьева, собираясь что-то сказать, но промолчала.

      – Это ненадолго, – пообещал ей Гончаров, – а потом я вас лично доставлю куда скажете.

      Павел открыл входную дверь, выпустил Кристину и посмотрел на начальника убойного отдела:

      – Сколько уже служите, майор?

      – Можно на «ты» и по имени, – начальник убойного протянул руку, – зовут меня Игорь, а служу я восемнадцать лет.

      Павел выглянул в окно, смотрел, как Гончаров с Кристиной проходят через дворик. Подождал немного, а потом взял со столешницы старого буфета ключи от машины и вышел из квартиры. Он знал теперь, куда ехать, а потому спешил.

      Глава пятая

      Утром его разбудил телефонный звонок. Павел схватил мобильный, но звук шел с другого аппарата. Наконец Ипатьев понял, что кто-то звонит на старый городской номер, которым современные люди уже не пользуются. Он подбежал к хрипящему от натуги аппарату, снял трубку и сам прохрипел спросонья:

      – Слушаю вас внимательно.

      – Павлик, – прилетел знакомый и неузнанный голос, – это Елизавета Григорьевна – директор школы. Мы все в шоке. Горе для всех нас: и для педагогического коллектива, для учеников, для всех… Страшное горе… Мы вчера отправили сообщение на сайт вашей программы – так что дублировать его я сейчас не буду.

      – Продублируйте, – попросил Ипатьев, – туда много что приходит, и все просмотреть я просто не успеваю.

      – Так мы решили… то есть так решило городское управление образования, что мы организуем похороны… Ведь она была заслуженным учителем, а вы – единственный ее близкий родственник, который к тому же уважаемый и занятой человек. Так что не надо обращаться ни в какое агентство ритуальных услуг – обдерут как липку.

      – А куда я должен обращаться?

      – Никуда. Мы сами обратимся куда надо и сами все сделаем. Мы все знаем, на каком кладбище ваш дедушка лежит, даже номер участка проверили, все сделаем –