Тишина в замке Блэкбёрд. Стефани Бахман

5

      Вот так я из нищей горничной стала хозяйкой замка Блэкбёрд, Прагастового леса, нескольких безжизненных горных пиков, а также банковского сейфа в Манцемире, в котором помимо сотен тысяч золотых монет, по словам мистера Гренуя, хранились также рог единорога и несколько бесценных медальонов, выкраденных с седьмого круга ада. Но для меня, создания сентиментального, лучшим подарком было моё имя. Вот так несколько чернильных мазков сделали меня частью чего-то большего. У меня появились корни и история, принадлежность к семье, которая творила добро и боролась с мировым злом. И я ещё не знала – заслуженно ли это. Я не была уверена, что мне место в этом замке, с его высокими шпилями, и островерхими крышами, и комнатами, сочившимися магией. Я чувствовала, что ещё должна проявить себя и что замок Блэкбёрд ждёт этого. Но я понимала, что я ведьма, и я чувствовала себя способной на всё под действием внезапного прилива уверенности, который давало мне это ощущение.

      – Итак, – сказала миссис Кантакер, когда мы стояли друг напротив друга в холле. Мистер Гренуй, посвистывая, ушёл через сад и дальше по лесной тропинке в долину, – видимо, тебе суждено стать Блэкбёрд.

      – Я тоже так считаю, – ответила я, силясь не улыбаться во весь рот.

      Миссис Кантакер нахмурилась – а затем её лицо изменилось, и оно больше не было ни жестоким, ни надменным. На нём читались вялость и покорность судьбе, взгляд говорил: «Я устала, и не такой я хочу видеть свою жизнь, но я намерена идти до конца». У меня у самой часто было такое выражение лица, когда по утрам в мрачном доме миссис Боливер ноги примерзали к полу и я не спала и вполовину столько, сколько бы хотела. Этот взгляд вызывал во мне уважение.

      – Я останусь здесь в качестве твоей опекунши, – продолжила миссис Кантакер, сведя руки перед собой. – Я буду следить за твоим обучением и сделаю всё возможное, чтобы подготовить тебя к жизни в замке Блэкбёрд. Твоя мать хотела бы этого.

      – Спасибо, – сказала я. – Я ужасно благодарна…

      – Я не нуждаюсь в твоей благодарности, – отрезала она, и сочувствие, только что вспыхнувшее во мне, развеялось облачком дыма. – Ты самая неподходящая Блэкбёрд из всех, что когда-либо переступали порог этого дома. Ты безбожно отстала в отношении тренировок, ты неотёсанная, неловкая, неуклюжая. Но выбирать не приходится, а жизнь очень любит такие шутки… Ты будешь ходить на уроки каждый день. По утрам ты должна спускаться к завтраку по звонку колокольчика, а в семь ужинать со мной в Янтарном зале. И держись подальше от слуг. Это суеверные деревенщины, и ничего полезного они тебе не сообщат. – Она оглядела меня с ног до головы, её взгляд практически кромсал меня на части словно порцию жареной говядины.

      – Ах да, и нужно что-то сделать с твоими волосами. Ты похожа на малярную кисть.

      «Всё лучше, чем быть похожей на грымзу», – подумала я, борясь с желанием втянуть голову в плечи. В приюте надо мной многие смеялись – из-за волос, из-за роста, из-за обыкновения держать под кроватью мелких животных. И смеялись не только дети. И монашки, и миссис Боливер