Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви. Мария Лунёва

лбом к окну, я наблюдала, как стремительно меняется мир. Меня словно увозили по трассе времени в далекое прошлое: аккуратные деревянные дома с флюгерами на крышах, ровные заборчики; женщины в платьях на шнуровке, мужчины в котелках, многие с тростью. Чудно и немного страшно.

      Поняв, что рыжий хам тряпку с моих губ не уберет, я притихла. Это я переживу. И что еду, простите, в одном нижнем белье и в футболке тоже. Ничего, я ему еще отомщу! Он еще попляшет, гад рыжий!

      Как-то некстати вспомнился Андрей из магазина, или Андрэ, как он сам себя называл. Неужели он не обманывал и не придуривался?!

      Таинственный Шаливар существует, и меня зачем-то тащат туда волоком. Учиться? Если это правда, то я, пожалуй, еще немного помолчу. Пусть сначала зачислят куда надо, а уж потом я им покажу, как девушек из кроватей воровать.

* * *

      Изнывая от голода, я исподлобья зыркала на полную девушку, восседавшую напротив меня. Облаченная в красное, не к месту пышное бархатное платье, эта особа, никого не стесняясь, прямо у меня на глазах пожирала сочные бутерброды. Третий! В ход шел уже третий ломоть хлеба с толстой жирной котлетой, ломтиками помидора и сырым лучком…

      От такого беспредела мой живот завопил, даже дремлющий рядом рыжий злыдень открыл глаза и покосился на меня.

      – М-м-м! – промычала, взывая к его совести, хотя были у меня сомнения, что такая вообще существует в природе.

      Мужчина призадумался… Мой живот снова громко высказался. Впереди сидящий старичок обернулся.

      А что я поделаю? Последний раз ела ночью, а сейчас уже давно обед.

      – Не покормил… – Мой доставщик почесал подбородок, на щеках мужчины наметилась легкая щетина. – А я им говорил, что сопровождающий из меня аховый. И неважно, что я жил во внешнем мире: внимательности к нуждам мелких пигалиц это мне не прибавило. – Я закатила глаза, намекая, что сам он пигалица. – Не бухти, – усмехнулся он, – еще час, и прибудем в городок при академии. Там у нас небольшой семейный особняк. Бабушка тебя и приоденет, и накормит.

      Это ж сколько еще ждать еды!

      Поджав губы, я снова послала злобный взгляд на пожирательницу бутербродов. Та, расправившись с последним кусочком, довольно вытерла руки салфеткой.

      Живот снова предательски заурчал, жалуясь на вселенскую несправедливость.

      – Так есть хочешь? – хмыкнул рыжий.

      Я отвернулась. Не буду унижаться. А то будто не слышит, как у меня желудок на тромбоне играет!

      – Алевтина, мы можем выйти на следующей остановке. Там харчевня. Хорошая. Ты, правда, не совсем при наряде… Но кого это волнует?! Я сниму с твоих губ красную заглушку, если обещаешь без истерик. Мы выйдем, поедим и как раз успеем на дирижабль. Он привезет нас на каких-то двадцать минут позже. Не критично, на мой взгляд. Ну так как? Обедаем?

      Моя гордость требовала даже голову в его сторону не поворачивать, но живот… У него было иное мнение. Он вопил на весь салон, требуя сейчас же кусок хлеба с майонезом и шматом колбасы и чашку чая.

      – Не факт, что мы успеем к обеду. Возможно, придется ждать ужина. А в харчевне такие хрустящие