Пусть духи спят. Андрей Хорошавин

их из-за укрытия стрелами, ранив троих, но этим не отпугнули, а лишь привели матросов в ярость. Пятнадцать головорезов из команды Чарли, вооружённые кольтами и короткими абордажными саблями скалили зубы и рвались в бой, но Ронни приказал отступить. Потом появился высокий и крепкий коряк, одетый в шкуру с головой медведя. Только шкура была белого цвета. В руке он держал копьё. Он сказал, что духи не хотят, пускать белых людей к Пеликену. Что белые люди должны уйти иначе воины убьют белых людей. Ронни не ответил ничего. Грянул выстрел, и коряк в белой шкуре завалился с простреленной головой.

      Из-за камней вновь полетели стрелы. Кайнин заполз за камень и попытался сбежать. Его пнули пару раз в бок и затянули потуже петлю вкруг его шеи.

      Ронни приказал разделиться на две группы. Засаду обошли с флангов и укрылись за камнями на расстоянии, которое стрелы коряков не могли преодолеть. Сам Ронни поднялся на небольшую сопку. Отсюда он, как на ладони, видел укрывшихся в засаде коряков. Обосновавшись за большим валуном, Ронни как кроликов начал отстреливать их с расстояния в сто ярдов и перебил больше половины. Коряки же не могли ни отступить, ни бросится на Ронни, так как в обоих случаях попадали под перекрёстный огонь с флангов. Оставшихся, добили после короткой атаки абордажными саблями и ножами. А ещё через полчаса, разъярённые матросы ворвались в стойбище.

      Убивали всех: женщин, детей, стариков. Горели яранги. Повсюду лежали трупы.

      Перепуганный Кайнин кричал, что это священное стойбище и духи будут мстить и всех убьют. Но Ронни приставил нож к его горлу и тот повёл к месту. Спустились вдоль реки и, протискиваясь по узкой тропе между большими валунами, вышли к водопаду. По стёсанным камням вошли под водопад.

      За водопадом открылась почти круглая, около двадцати-двадцати пяти ярдов в диаметре, пещера с высоким сводом. На стенах, укреплённые в паре ярдов над полом, горели светильники в виде каменных плошек с жиром. Нещадно коптя, они освещали стены и свод пещеры тусклым мерцающим светом.

      Посредине возвышался постамент. Был он в виде каменного столба диаметром в два и высотой в четыре фута. Солнечный свет падал прямо на его поверхность через отверстие в своде пещеры. Постамент был пуст.

      Ронни бросился к постаменту. На его поверхности отчётливо блестели, втёртые в камень следы золота. Его голубые глаза побелели от бешенства. Развернувшись, он ухватил за шиворот Кайнина. В руке у Ронни снова сверкнул нож.

      – Где Пеликен?! – Эхо его голоса металось под каменным сводом.

      – Не знаю!! – Кайнин упал к ногам Ронни.

      – Куда его унесли?! – Нож сверкнул вновь. Ронни отсёк Кайнину левое ухо. Брызнула кровь. Кайнин завизжал как свинья, прижимая окровавленную руку к ране. Ронни пнул его сапогом. – Говори!! Убью!!

      – Уймись, Рон. – Голос одного из матросов прозвучал гулко и весело. – Лучше посмотри сюда.

      За постаментом, у дальней стены в полутьме тускло поблескивали золотые самородки, сложенные