Елизавета Петровна. Дочь Петра Великого. Казимир Валишевский

ее императорское величество сердилась на кого-нибудь, она не бранила за дело, за которое следовало бы побранить, а брала предлогом что-нибудь такое, за что никто и не мог бы думать, что она могла рассердиться».[95]

      Ее умственная лень являлась наследием предков по боковой линии. С этой стороны, по своей набожности, она была племянницей Иоанна V и Прасковьи Салтыковой. Она, правда, возила с собой своих фаворитов к Троице на богомолье,[96] но обставляла это самыми назидательными подробностями. Совершая путешествие пешком, она употребляла недели, а иногда и месяцы на то, чтобы пройти шестьдесят верст, отделяющие знаменитую обитель от Москвы. Случалось, что, утомившись, она не могла дойти пешком за три, четыре версты до остановки, где приказывала строить дома и где отдыхала по несколько дней. Она доезжала тогда до дома в экипаже, но на следующий день карета отвозила ее к тому месту, где она прервала свое пешее хождение. В 1748 г. богомолье заняло почти все лето.[97]

      Императрица не любила рыбы и в постные дни питалась исключительно вареньем и квасом, чем вредила своему здоровью. В марте 1760 г. она внушала серьезные опасения французу-доктору Пуассонье, приходившему в то же время в отчаяние от того, что пост брал верх над его предписаниями у больной княгини Белосельской. «Она предпочитает умереть от грозящего ей отека легких, чем выпить бульону», писал он. Проводя долгие часы в церкви, стоя коленопреклоненной, императрица иногда падала в обморок, как это было в 1757 г., когда думали, что она умерла. В 1752 г. она была в Кронштадте, куда должны были приехать на яхте великий князь с великой княгиней; поднялась тем временем буря, и она всю ночь провела у окна, держа в руках мощи; когда ей казалось, что барка, которую она принимала за яхту, погружалась в море, она поднимала их кверху.[98] Она заметила во время своих молитв Св. Сергию, что ангелы, окружавшие образ святого в одной церкви, слишком походят на купидонов, и тотчас же приказала прокурору Св. Синода исправить этот недосмотр.[99]

      С другой стороны, в отношении Синода и духовенства она проявляла бережливость, заставлявшую ее изменять иногда принципам Петра Великого. Но она в этом вопросе повиновалась и договору о взаимной снисходительности, поддерживаемому сообща ее другом Разумовским и духовником Дубянским. Последний вмешивался в политику и покровительствовал запорожским казакам за частые присылки ему соленой рыбы. В 1743 г. мать фаворита просила о даровании прихода лакею, угодившему ей своею службой, и просьба ее была уважена.[100] Архимандрит, которого крестьяне застали в преступном общении с девушкой, добился жестокого наказания нескромных свидетелей.[101]

      Духовенство находило также неизменную энергичную поддержку в государыне в деле обращения иноверцев в православие. В официальной газете того времени случайные обращения в православную веру отмечались. Так в 1746 г. в ней было напечатано о возвращении в лоно православия княгини Ирины Долгорукой,

95

Екатерина. Записки. Франц. изд., стр. 178.

96

См. Waliszeswky. L’Héritage de Pierre le Grand. Стр. 92.

97

Васильчиков. Семейство Разумовских. 1880, т. I, стр. 101.

98

Екатерина. Записки. Франц. изд., стр. 180.

99

Матюшкин. Жизнеописание князя Шаховского. 1810, стр. 104.

100

Знаменский. Приходское духовенство в России со времени реформ Петра. 1873, стр. 26.

101

Шаховской. Записки. Стр. 63.