Кто нашел, берет себе. Стивен Кинг

улучшится, но то же самое говорили и мне, а я уже полгода без работы. Я обналичил свою страховку. От нее не осталось ни цента. И знаешь, сколько у нас денег в банке? Пятьсот долларов. А как долго можно прожить на пятьсот долларов, если батон хлеба в «Крогере» стоит бакс?

      – Недолго.

      – Ты чертовски прав – недолго. Я должен здесь что-то получить. Должен.

      – Ты получишь. Мы оба получим.

      Тодд посмотрел на здоровяка, который теперь вроде бы охранял спальник, чтобы никто случайно не наступил на женщину и ребенка, находившихся внутри.

      – Думаешь, они женаты?

      Том об этом не задумывался. Теперь прикинул:

      – Возможно.

      – Тогда они оба безработные. Иначе один из них остался бы дома с ребенком.

      – А может, они думают, что младенец повысит их шансы, – предположил Том.

      Тодд широко улыбнулся.

      – Надавить на жалость! Недурная идея! – Он протянул Тому виски: – Глотнешь?

      Том сделал маленький глоток, думая: «Если не выпью я, Тодд выпьет все».

      Из алкогольной дремы Тома вырвал громкий крик: «На других планетах открыта жизнь!» Шутка вызвала смех и аплодисменты.

      Том огляделся и увидел дневной свет. Только нарождающийся, затуманенный, но все равно дневной свет. За дверями Городского центра мужчина в сером комбинезоне – работающий мужчина, счастливчик – пересекал вестибюль с ведром в руке.

      – Кто это? – спросил Тодд.

      – Никто, – ответил Том. – Уборщик.

      Тодд посмотрел в сторону Мальборо-стрит.

      – Господи, они все подъезжают.

      – Да, – кивнул Том, подумав: «Послушай я Линду, сейчас мы стояли бы в конце этой очереди, которая растянулась на полпути до Кливленда». Эта мысль ему понравилась, всегда приятно видеть доказательство собственной правоты, но он сожалел, что прикладывался к бутылке Тодда. Во рту словно кошки насрали. Нет, он никогда не пробовал кошачье дерьмо, но…

      Кто-то в паре зигзагов от него – недалеко от спального мешка – спросил:

      – Это же «бенц?» Выглядит как «бенц».

      Том увидел длинный корпус у въезда на автостоянку, на вершине подъема с Мальборо-стрит. Желтые противотуманные фары сверкали. Автомобиль не двигался: просто стоял.

      – И что это он делает? – спросил Тодд.

      Водитель автомобиля, следующего за «мерседесом», вероятно, задался тем же вопросом, потому что нажал клаксон: протяжный недовольный гудок заставил людей вздрогнуть, вскрикнуть, оглянуться. Еще мгновение машина с желтыми противотуманными фарами стояла на месте, а потом рванула вперед. Не влево, на заполненную почти под завязку стоянку, а прямо на людей, зажатых между лентами и стойками.

      – Эй! – крикнул кто-то.

      Толпа в едином порыве качнулась назад. Тома швырнуло на Тодда, который плюхнулся на пятую точку. Том пытался удержаться на ногах, и ему это почти удалось, но тут мужчина, стоявший перед ним – кричащий, нет, вопящий, – угодил задом ему в промежность, а локтем –