Поллианна взрослеет. Элинор Портер

ала, что ее ни для кого нет…

      – Вот как? Но ведь я не кто-то, – улыбнулась мисс Уэтерби, – значит, для меня она есть.

      – Не бойся, всю ответственность я беру на себя, – добавила она в ответ на испуганный взгляд прислуги. – Где она сейчас? В гостиной?

      – Д-да, мэм; но… она действительно не велела мне…

      Напрасно: мисс Уэтерби уже поднималась по широкой лестнице, и горничная, отчаянно оглянувшись на гостью, закрыла за ней дверь.

      Решительно пройдя коридор на втором этаже, Делла Уэтерби подошла к полуоткрытой двери и постучала.

      – Мэри, что там еще такое? – ответил раздраженный голос. – Разве я не говорила, чтобы… Ах! Делла?

      Любовь и приятное удивление сразу наполнили голос теплом.

      – Это ты, милая? Какими судьбами?

      – Да, это я, твоя Делла, – широко улыбнулась молодая женщина. – Я возвращаюсь из однодневного отпуска на побережье с двумя другими медсестрами. И вот, на обратном пути в санаторий, решила заглянуть к тебе. Я ненадолго, я вот ради чего…

      И она нежно поцеловала обладательницу переменчивого голоса.

      Миссис Керю нахмурилась и, невольно, даже чуть отпрянула от сестры. Воодушевление, которое она ощутила, тут же уступило место привычной раздраженной угнетенности.

      – Ну, конечно! Я могла бы сразу догадаться! – воскликнула она. – Ты никогда здесь не задерживаешься.

      – «Здесь»! – весело рассмеялась Делла Уэтерби, взмахнув руками.

      Затем ее голос и весь ее вид неожиданно изменились. Она пристально и нежно посмотрела на сестру.

      – Рут, дорогая, я просто не смогла бы поселиться в этом доме, ты сама знаешь. Я просто не смогла бы здесь жить, – мягко добавила она в заключение.

      Миссис Керю раздраженно пожала плечами.

      – Право, не пойму, с чего бы это, – возразила она сестре.

      Дела Уэтерби покачала головой.

      – Ты и сама знаешь, дорогая. Я категорически не приемлю всего этого: мрачности, неопределенности, горечи и нытья.

      – Но если мне действительно горько, и я страдаю!

      – А тебе не следует.

      – Почему же нет? Что дает мне повод измениться?

      Делла Уэтерби ответила нетерпеливым жестом.

      – Рут, послушай, – принялась она убеждать сестру, – тебе тридцать три года. У тебя отменное здоровье, по крайней мере, оно было бы таковым, если бы ты о нем заботилась. У тебя нет недостатка в свободном времени, к тому же денег у тебя более чем достаточно. Кто угодно скажет: в такое замечательное утро ты могла бы найти себе занятие получше, чем тосковать, запершись в этом доме, словно в склепе, и приказав горничной, чтобы та никого к тебе не допускала.

      – А если я никого не хочу видеть!

      – Сделай так, чтоб захотелось.

      Миссис Керю тяжело вздохнула и отвернулась от собеседницы.

      – Ах, Делла, как ты не можешь понять? Я не такая как ты. Я не могу… не могу забыть.

      Мучительная гримаса исказила лицо молодой женщины.

      – Ты имеешь в виду Джеми, я полагаю? Так я вовсе не забыла его, дорогая. Как я могла бы… Но хандра не поможет нам отыскать его.

      – Как будто я не пыталась отыскать его! Целых восемь лет, – едва сдерживая слезы, возмутилась миссис Керю. – И отнюдь не с помощью хандры.

      – Я знаю, дорогая, – успокоила ее сестра, – и мы не оставим поисков, пока не найдем, или сами пропадем. Но и унывать нет смысла.

      – Но у меня больше нет желания что-либо делать, – мрачно пробурчала Рут Керю.

      На мгновение воцарилась тишина. Младшая сестра села, глядя на старшую взволнованно и неодобрительно.

      – Рут, – наконец произнесла она с нотками отчаяния, – ты меня прости, но ты что же, всегда в таком состоянии будешь пребывать? Понимаю, ты овдовела. Но твоя жизнь в браке и продолжалась-то всего один год, а твой муж был намного старше тебя. Ты в то время была еще почти ребенком, и ваш единственный год совместной жизни должен казаться тебе смутным сном. Нельзя допустить, чтобы этот сон отравил тебе всю жизнь!

      – Нет, о, нет, – пробормотала миссис Керю, все так же подавлено.

      – Так что же, ты вечно будешь в таком состоянии?

      – Что ж… конечно, если бы нашелся Джеми…

      – Да, да, я знаю, Рут. Но, дорогая, неужели, кроме Джеми, ничто в мире тебя не радует?

      – Не вижу ничего такого, на чем хотя бы задержать внимание, – равнодушно вздохнула миссис Керю.

      – Рут! – воскликнула младшая сестра, на мгновение поддавшись гневу. Но тут же засмеялась. – Ох, Рут, Рут, я бы тебе назначила дозу Поллианны. Не знаю никого, кто нуждался бы в ней больше тебя!

      Миссис Керю несколько напряглась.

      – Я не знаю, что это за «поллианна», но в любом случае я ее не хочу, – резко заявила она, в свою очередь не сдержав гнева. – Ты не в своем любимом Санатории, а я не твоя пациентка. Поэтому ты мне процедуры не назначай и меня не вычитывай. Так