Дом обнаженных страстей. Владимир Колычев

все такие? А Родион целый подполковник, вроде как возглавлял отдел по борьбе с наркотиками. Сейчас он живо напоминал хрестоматийного синьора Помидора, голова большая, круглая, лысая и даже красная. У его девушки ноги от ушей, а у него пузо – от шеи. Но пузо плотное, упругое, кулак в жир не провалится, если ударить. И ноги у него сильные. За пять лет Родион мало изменился, но во время последней встречи с ним он уверял, что сдает все требуемые нормативы по физической подготовке. Подтянуться, правда, ни разу не получается, зато отжаться может не меньше ста раз. И ведь отжался – восемьдесят шесть раз.

      – Царствие Небесное! – всхлипнув, перекрестилась тетя Лада.

      И, подняв наполненную рюмку, замерла в ожидании. Маленькая она, сухенькая, лицо морщинистое, глазки-бусинки, нос крючком, губ совсем не видно, как будто рассосались. Ей бы губной помадой напомнить об их существовании, но ведь она верующая, нельзя. Верующая, но вроде бы не набожная. Или за пять лет что-то изменилось?

      – Царствие Небесное! – подхватил Тимофей, принимая поданный Женей лафитник.

      А Полина вдруг заплакала – беззвучно, но слезно, в два ручья.

      – Ну чего ты! – Галка обняла ее, усадила за стол, поставила перед нею чистые рюмку и тарелку.

      – Хороший мужик был! – сжимая кулак, сипло выдавил Родион. Он смотрел на Полину, пытаясь сфокусировать на ней пьяный взгляд. – Хороший мужик… – опустив голову, повторил он и, немного подумав, добавил: – И дочь у него!

      – Что дочь? – Полина перестала плакать, подозрительно глядя на него.

      – Дочь тоже хорошая… – пьяно кивнул Родион Калугин. – Давайте за нее!

      Он собрался пить не чокаясь, и Полина вовремя это поняла.

      – Эй, ты чего? Не согласна я за свой упокой!

      – Ну ты, Родик, в натуре! – гоготнул Паша.

      – Мальчику больше не наливать! – осклабился Женя.

      Родион долго смотрел на одного, перевел взгляд на другого, наконец исправил ошибку.

      – За Егора Палыча!

      Он выпил, опустил голову, но при этом продолжал наблюдать за присутствующими, вдруг кто-то не поддержал его тост, но выпили все. И Тимофей с удовольствием опрокинул стопку, и Полина. Устали они с дороги, выпить сейчас – самое то. А потом уже можно и в спальню. Вещи занести, расположиться, душ принять, а еще лучше в баньку, если там натоплено. Что вряд ли.

      – Упокоился Егор Павлович, Царствие ему Небесное, – выдержав паузу, сказала Галка. – Вместе со своей Варварой Васильевной. Место у них хорошее, сухое, лежат сейчас рука об руку…

      – Хорош уже! – не сильно, но грубо толкнул ее в бок Паша.

      – И никто друг друга не одергивает! – зырк-нула на него жена.

      Полина протяжно вздохнула, Галка это заметила. И тут же уколола:

      – Никто никуда не спешит, никто никуда не опаздывает!

      – И никто никому не врет! – хищно сощурилась Полина.

      Тимофей понял, на что она намекала. Замуж Галка вышла, что называется, по залету, вроде как от Паши понесла, даже сроки на это указывали.