Четыре четверти страха. Максим Никитин

себя с другими. Не нужно знать сильных мира сего. Боже упаси тебя брать в руки выпуск «Forbеs».

      – У каждого свои представления о добре и зле. Добро ли – пристрелить мучающуюся, сбитую автомобилем собаку? Отключить человеческий овощ от розетки? Решайте сами.

      – Живи ради созидания. Будь сантехником, но твори. Если тебе не нравится то, что ты делаешь, немедленно бросай это. Нет в этом счастья.

      – То, что ты сделал для других и они этого не узнали и не заметили, – бессмысленно.

      – Оставь что-то после себя. Дети, книги, дома. В общем, вырасти сына, посади дерево и построй дом, но можно и написать книгу, картину, создать секту или сжечь город.

      – Мир – это страдание. Все неудачи твои ничего не стоят, потому что ты и так живешь в отвратительной клоаке. Поражение ждет тебя ежеминутно. Попробуй, конечно, победить, но не расстраивайся, если облажаешься, ведь многие религии говорят, что если ты лежишь в помойке и в тебя плюют, то ты свят.

      – После смерти есть только смерть.

      – Смерть, как и жизнь, – сама по себе не плоха. Она лишь часть чего-то. Если есть смерть, значит, она должна быть.

      – Выбери себе то, ради чего ты живешь, и добейся этого. Потом выбери следующее и добейся его. Не бери малозначительное. Это все должно быть всеобъемлющим, прямым, необоримым…

      Владимир дернул Илью за рукав, вырвав из размышлений.

      – Ты опять? – спросил он, пододвигая к Илье запотевший стакан водки. Другие напитки, кроме еще, возможно, пива, лысый здоровяк не признавал. – Прекращай уже. Ты же меня просил ни в коем случае не давать тебе думать.

      – А я думал? – слукавил Илья.

      – По твоей сумрачной роже, – Владимир ударил своим стаканом о стакан Ильи, – было видно, что ты не о телочках размышляешь. А ведь сегодня это вариант! Железка! Ты только осмотрись.

      Илья быстро окинул взглядом окружающее пространство барной стойки и столов, что стояли неподалеку.

      Две неплохие штампованные, но явно «ищущие спонсора» блондинки пьют мохито за небольшим круглым столиком.

      Еще есть две девахи, но они уже пьют с подкатившими недавно завсегдатаями.

      Еще трое самочек – но они явно «пришли только с подружками встретиться», причем обручальных колец нет ни на одной.

      Еще одна классическая пара – «красавица и чудовище».

      Еще пара малолеток.

      Потом одиночки:

      факабл,

      факабл,

      факабл плюс водка,

      факабл,

      потом нет уж никак не факабл – господи прости,

      факабл и…

      Святые котята!

      Сколько раз в своей жизни Илья зарекался обращать внимание на фриков. Но его тянуло к ним до сладкого безумия! Тянуло к девушкам, попирающим принятые стандарты красоты и приличия.

      Однако, несмотря на эту странность, по стандартам Ильи, все должно было гармонировать, и не нужно было перебарщивать.

      Синие волосы – хорошо. Кольцо в носу, штанга в языке, клиторе – ок. Андеркат – вообще суперсексуально. Тату (даже маленькое) уже плюс