Четыре четверти страха. Максим Никитин

ленно укорачиваю пальцы моему давнишнему знакомому, хотя мы только сегодня в первый раз за много лет встретились с ним лицом к лицу.

      Имя?

      Его имя или мое?

      Его зовут Павел, а у меня нет имени. У абстрактных понятий нет собственных имен.

      Плотный мужчина с брюшком, в очках с толстыми стеклами и кляпом из старого вязаного шерстяного носка во рту (иначе он от боли сжевал бы себе язык) постепенно лишается по одному из своих пальцев, согласно задаваемым мною вопросам и его ответам.

      А вопросы мои просты.

      Это игра. Она называется «делал или не делал»! Очень интересная игра. Моя любимая игра! Потому что ответы на задаваемые вопросы только у меня в голове.

      – Ты целовал ее в шею? – спрашиваю я через черную колючую балаклаву, вытирая рот рукавом. Почему-то очень сохнут губы. Приходится их облизывать, но от этого еще хуже, и я их вытираю рукавом.

      А в голове тут же вертится картинка.

      Бледная кожа шеи чуть ниже затылка с легким ароматом каких-то нежных духов. Там, где можно упереться носом в основание черепа. Там, где практически заканчиваются корни ее русых волос.

      Я прямо чувствую ее запах, который сводит меня с ума. Не знаю, как бы у меня с ней сейчас все это действительно происходило, но мне хотелось бы, чтобы все это было именно так.

      Только так. Так, как я представляю. Любое расхождение с моей фантазией меня просто взрывает, и тогда я могу натворить ужасных дел.

      Пол? У меня нет пола. Абстрактные понятия не имеют пола.

      – М-м-м-м… ма-а-а! – мычал мой давний знакомый, мотая головой из стороны в сторону.

      – Зря не целовал, – отвечаю я, и труборез при провороте сухо хрустит.

      Колесико впивается в кость или хрящ, аккуратно разрывая его. Фаланга падает на застеленный полиэтиленовой пленкой пол. Кровь течет, как какой-нибудь сок из только что срезанного стебля цветка, а я чувствую тепло внизу живота.

      Дальше мне приходится брать газовую горелку и прижигать торчащие срезанные хрящи и кровеносные сосуды. Пахнет шашлыком.

      Мой визави пытается кричать, но кляп глушит звук.

      Теперь ему надо дать отдохнуть, чтобы он не вырубился. Немножко отдохнуть. Чуть-чуть. Минут двадцать.

      А мне теперь можно отвлечься и почитать.

      Я люблю читать еще с детства, когда фантазия авторов вкупе с моим воображением уносила меня далеко-далеко в иные завораживающие миры, древние времена или несуществующие реальности.

      Есть книги, которые настолько явшокекакоеотличноеприлагательноеозначающеевосторг, что прочитать их просто необходимо. Есть и так называемый маст хэв, о котором должен знать каждый образованный человек, а есть и откровенное дерьмо. Итак, начнем…

      Ужас простых обывателей, ноль их знаний о предмете и максимальная раскрученность автора – Маркиз де Сад (если я правильно пишу его имя).

      Так вот, мало кто читал его книги и много кто бравирует его именем! А вы просто возьмите и почитайте! Там совсем не то, что вы представляли себе.

      Мне попалось что-то более-менее доступное. А именно – «Сто двадцать дней Содома» – первые шесть дней.

      Так вот про явшокекакоеотличноеприлагательноеозначающеевосторг чтиво – это не про вот эту конкретную книгу маркиза.

      Надо сказать, что он меня не впечатлил. Подвел меня маркиз.

      Может, это не та книга, с которой нужно начинать знакомство с де Садом, но почему-то мне кажется, что автора сильно переоценивают. Тем более, насколько я знаю, в те времена было достаточно литературы, описывающей половые органы и варианты совокуплений.

      Не всплыл передо мной и пресловутый лозунг – «Будь свободным» – в описании и чистых сладких розовых попок, и неподтертых грязных анусов. Не всплыл этот лозунг и в просовывании между ляжек девственницам, которых очень хотелось, но которых было нельзя дуплить по договоренности с устроителями средневекового порно-пати.

      Особенно не нравилось, когда «благородные господа» принимаются жрать дерьмо, запивая это мочой уродливых старух.

      В общем, скучно, однообразно и «грязно».

      Чувствую, что точно такое же впечатление оставит у меня «Американский психопат», к которому от скуки и ради отдыха от маркиза меня недавно привел интерес.

      Американский психопат… Патрик Бейтман… Сатира, яппи, черный юмор, бренды, популярные группы, куча тупой порнухи и невероятно непрофессиональной расчлененки… Ладно, посмотрим, что будет дальше…

      Так незаметно пролетело двадцать минут. Почему-то ужасно клонит в сон.

      Мой сердечный друг уже вроде оклемался. Я закрываю книгу, вкладывая между страниц календарик с котятами. На нем один милый котенок сложил лапки, словно в молитве, а второй пытается напрыгнуть на него сзади. Наверное, чтобы обнять.

      Дай бог, чтобы обнять.

      Итак, приступим снова к моему сопернику.

      Сопернику ли?

      Наверное, да!

      Теперь