Паноптикум. Книга первая. Крах. Александр Гракх

внешней разведки метрополии как лицо, которому Император безгранично доверял. Информация о Паноптикуме, полученная в найденных ковчегах, подпадала под гриф «Седьмой печати».

      «Всё это неспроста, – подумал Орокин. – Даже эта открытка не что иное, как напоминание «о папе Николасе». «Обыватель бы, наверно, подумал, что я бесчувственный ублюдок, – Орокин даже улыбнулся при этой мысли. – Однако в этой игре особое внимание нужно уделять деталям».

      Прозвучавший бой часов возвестил о том, что нужно возвращаться в Сенат, и добрый император – дедушка снова превратился в угрюмого императора – правителя. Бережно положив открытку на столик, Император накинул шинель, после чего промолвил:

      – Пойдем, Уэйн, осталась торжественная часть…

* * *

      – …Мы помним тебя, Эрик, как Первого Императора, и восхваляем твоё имя в веках, как имя основателя Акритской метрополии – законной наследницы Великой Римской Империи.

      Закончив речь, Император возложил цветы к статуе, стоявшей первой в ряду из восьми скульптур, изображавших предыдущих правителей метрополии. Заняв императорское кресло, он принялся наблюдать, как другие члены Сената произносят свои торжественные тирады. Внезапно зашел церемониймейстер и быстрым шагом через весь зал направился к Императору, нарушая все церемониальные нормы. Значит, что-то пошло не по сценарию.

      – Ваше Императорское Величество, за дверью сын викария Эритеи. Просит уделить ему время. Говорит, что очень срочно, информация государственной важности, – прошептал церемониймейстер на ухо Императору.

      Император, кивнув, встал с места и громко, прервав церемонию, произнес:

      – Господа! К нам пришел Томас ДиАнжело, сын викария Эритеи. Викарий Дэвид ДиАнжело почему-то не появился после трехчасового перерыва, возможно, немного перебрал в баре… Томас что-то хочет нам сказать. Говорит, что срочно…

      Император улыбнулся и, обращаясь к членам Сената, которые с благоговением стояли возле статуй, добавил:

      – Эту пьесу вы доиграете потом, господа, тем более что ваша игра просто отвратительна…

      Викарии переглянулись, но, молча, заняли свои места. Император присел обратно и подал знак церемониймейстеру, чтобы тот впустил сына викария Эритеи.

      В зал зашел человек среднего роста, одетый по последней акритской моде. Его длинные коричневые волосы и одежда были намочены дождем. Орлиный нос выделялся на фоне острых ушей, характерных для всех ДиАнжело. Враги Дэвида ДиАнжело даже поднимали вопрос в Сенате: не попадает ли данная форма ушей под «акт о чистоте человеческой расы»? Однако главный Судья, ссылаясь на заключение эксперта, дал отрицательный вердикт. За этот вердикт семья ДиАнжело, чей бизнес был связан с многочисленными рудниками Эритеи, щедро заплатила главному Судье. Однако глава семейства даже не догадывался о том, что идейным вдохновителем