Далеко-далёко. Рассказы о детях. Коллектив авторов

отдельных листочках.

      Прихожу домой – сложный момент: нужно признаваться, иначе само вылезет потом.

      – Бабуль, ты не сердись, но я случайно потеряла тетради.

      – Как, все сразу?

      – Ну да, – отвечаю, а сама чувствую, что краснею.

      – Боже мой! Какая же ты растяпа! Как надо было умудриться потерять тетради? Да ещё и все сразу!

      Тетрадок штук шесть было, не меньше. На месте бабушки я удивилась бы ещё больше.

      Конечно, бабуля побежала в магазин. А я осталась довольна: малой кровью ведь отделалась. Ну, отругали немного, зато этого Лео в моей жизни больше не будет.

      И тут бабушка из магазина вернулась, протянула мне тетради… А на них… ДиКаприо! У меня аж сердце упало. А бабуля довольно сообщает:

      – Там были с собачками и с котятами. А эти, последние, я для тебя забрала, раз уж он тебе нравится.

      И зачем я в прошлый раз так восхищалась тетрадными обложками?! Теперь я совсем приуныла – поняла, что этот голливудский субъект так и будет меня преследовать. Неужели же всю жизнь?! Совсем я не собираюсь им увлекаться. Вот просто ни капельки!

      – Конечно, прежние тетрадки получше были, – продолжала бабушка. – Но ты ведь сама виновата!

      Я присмотрелась: и впрямь совсем дрянные картинки. Красавчик Леонардо на них совсем уж неказистый вышел, будто даже косоглазый.

      С горя звоню Верке:

      – У меня горе, Вер!

      – Какое ещё горе? – заинтересовалась подруга.

      – ДиКаприо меня преследует, прямо как маньяк!

      – Как это преследует? Расскажи-ка поподробнее, – Верка аж в трубку засопела от любопытства.

      – Да это я образно так… А на самом деле он всю мою жизнь одикаприл. Он же везде, просто везде – и на моих тетрадях тоже.

      Верка рассмеялась:

      – Вот чудна́я! Купи другие тетради, и дело с концом!

      – Не могу, бабушка обидится. Сама ж ей сказала, что люблю его.

      – И глупая! Сама виновата.

      Всю ночь я не спала. Всё думала: что теперь делать? Кое-что всё же в голову пришло: распределю-ка я тетради по предметам и по степени отвращения к ним. Чем противнее картинка на тетради, тем менее любимым был предмет. Вот этого перекошенного ДиКаприо – на физику, да! Большего она и не достойна! Вот этого косого ДиКаприо на алгебру…

      Распределила я тетради, и мне это даже нравиться начало. Ведь если были бы у меня красивые тетради, так в них и писать жалко всякую ерунду. А такие страшненькие для физики или алгебры сгодятся. Когда же тетради закончатся, и я куплю себе новые: нормальные – без ДиКаприо. Эта мысль меня немного утешила.

      Но прошло совсем немного времени, и заботливая бабушка снова принесла мне тетради с физиономией ДиКаприо… Мол, ещё купила про запас.

      И я решила «приручить» себя к ДиКаприо, раз уж деться от него некуда. Говорят, за двадцать один день к чему угодно привыкнешь, даже полюбить можно при большой тренировке. Стану я на его рожу на обложках по десять минут каждый день смотреть – может, полегчает. Хотя с мытьём посуды у меня этот номер не прошёл – так и не полюбила.

      Решено,