Все романы в одном томе (сборник). Джордж Оруэлл

он чуть отстранился. Она в этот момент, вдохнув кожевенную вонь, тоже резко отпрянула. Ему стало так стыдно, будто вовсе не от меха исходил мерзкий запах.

      – Спасибо, вы слишком добры, мистер Флори! – Она отступила еще на несколько шагов. – Такая дивная, дивная шкура!

      – Была. Боюсь, ее вконец испортили.

      – Нет-нет! Я буду обожать ее! Надолго вы теперь в Кьяктаду? В джунглях сейчас, должно быть, жуткая жара!

      – Да, духотища.

      Далее три минуты беседы исключительно о погоде. Все, что Флори готовился сказать, все аргументы, мольбы, оправдания – все комком застряло в горле. «Болван, кретин! – ругал он себя мысленно. – Ты что? Для этого ты за ночь двадцать миль отмахал? Говори! Ну же, закричи, ударь ее – сделай что угодно, только не позволяй ей отделаться этой чушью!» Бесполезно: голос его послушно вторил обычному вздору. Какие мольбы и объяснения могли прервать плавный поток пустого щебетания? Где же их учат так бойко чирикать? В нынешних школах для девочек, не иначе. Красовавшаяся на столике меховая пакость обжигала стыдом. Так он и стоял, давясь словами, жалкий, несуразный, с измятым после бессонного ночного марша лицом и безобразной меткой на щеке.

      Она быстро спровадила его.

      – А теперь, мистер Флори, простите, мне в самом деле…

      Он, заикаясь, пробормотал:

      – Не хотите ли как-нибудь вечером куда-нибудь? Я хочу сказать – пройтись? Или, может быть, на охоту?

      – О, сейчас вряд ли, вряд ли. Целыми днями то одно, то другое. Сегодня вечером у меня прогулка верхом. С мистером Веррэллом, – добавила она.

      Добавила, возможно, специально, чтобы больнее уязвить. Дружба ее с лейтенантом явилась для Флори новостью. Не в состоянии скрыть зависть к офицеру, он хрипловато спросил:

      – Что ж, и часто вы выезжаете с Веррэллом?

      – Почти каждый вечер. Знаете, он такой изумительный наездник! У него настоящий табун пони для поло!

      – Ах да, у меня, разумеется, нет табунов.

      Единственная фраза, сказанная им с оттенком серьезности и сразу неприятно задевшая Элизабет. Однако она ответила прежним щебетанием, проводив затем Флори до дверей. Вошедшая в гостиную миссис Лакерстин, поведя носом, брезгливо поморщившись, приказала слугам вынести леопардовую шкуру вон и немедленно сжечь.

      Дойдя до своего дома, Флори задержался у ворот сада под предлогом кормления голубей. В действительности он намерен был подвергнуть себя новой пытке: увидеть совместный выезд Веррэлла с Элизабет. (Ах, как вульгарно, как безжалостно она вела себя сегодня! Грубейшая брань стократ достойней этой пошлости!) Флори увидел Веррэлла, подъехавшего к дому Лакерстинов на белом пони в сопровождении грума на гнедом. Появилась Элизабет. Лейтенант пересел на гнедого пони, уступив белую лошадку девушке. Они поскакали по холму, болтая и смеясь, ее плечо в шелковой рубашке вплотную с его плечом. В сторону Флори ни он, ни она не посмотрели.

      Фигуры