Мастеровой. Революция. Анатолий Дроздов

тупо недостает финансов. У Федора деньги есть, но они недоступны.

      Допустим, как-то решил эту проблему. Привез два миллиона российских рублей, что составляет более десяти миллионов кайзермарок – вполне достаточно для агитации, закупки оружия отрядам «сознательных» рабочих, подкупа чиновников, чтоб до поры до времени закрывали глаза на очевидное…

      Ну, хорошо, деньги в Рейхе. Наличными. Но Роза с Кларой находятся под неустанным наблюдением. «Под колпаком у Мюллера», как сказал Друг, еще раз цитируя тот самый сериал. Коммунисты без опаски расходуют исключительно «чистые» бабки – на ту же агитацию через газеты, расклейку листовок, наем агитаторов. Неизвестного происхождения либо пришедшие из недружественных государств не примут. Иначе моментально получат обвинение: «продались врагу». Может, в тюрьму и не сядут, но политическая карьера рухнет.

      Требуется немецкий меценат, готовый от своего имени пожертвовать коммунистам капитал Юсупова-Кошкина. Не голодранец Отто Циммерман, а настоящий эксплуататор рабочего класса или трудового крестьянства, для которого десять миллионов кайзермарок – вполне подъемная сумма.

      И еще одна задача. Однажды полиция Рейха примется перетряхивать окружение коммунистической верхушки, обеспокоенная наличием у них больших денег. Не попадется ли им на карандаш безвестный остарбайтер с гамбургского завода «Ганомаг», удивительным образом способствовавший получению этих миллионов оппозицией? К тому же – чрезвычайно похожий на покойника, пару раз доставившего крупные неприятности властям империи…

      Не нащупав подходов к решению этих вопросов, Федор утомился и заснул. Следующий день обещал принести немало нового.

* * *

      Весна! Юлия Сергеевна Соколова по привычке радовалась ей, замечая все приметы ее победоносного шествия: все более светлые вечера, порывы теплого ветра, тающий слежавшийся снег, на прогалинах – первые зеленые травинки-разведчицы… Через несколько месяцев Юлия как классная дама принесет своим воспитанницам известие, которое уже совсем не новость: учебный год заканчивается, впереди – вакации.

      Из института благородных девиц она перевелась в губернскую гимназию, патронируемую Ее Императорским Величеством. То есть предназначенную исключительно для дворянских детей с каким-либо даром. Отпрыски из купеческих и разночинных семей туда не принимались, сколько бы полновесных червонцев ни соглашались потратить родители неблагородного происхождения на обучение любимого чада.

      Воспитанникам гимназии внушалось: они назначены для государевой службы. Девушки – быть образцовыми супругами для военных и чиновников империи. Либо посвятить себя занятиям, пристойным для женского пола – педагогике и врачеванию. Пример Варвары Николаевны Оболенской, первой российской дамы, возглавившей коммерческое общество, был заразителен. Барышень, правда, не обучали коммерции, как и