Репродуктор. Дмитрий Захаров

традиций». Про «наши общие ценности». Это все были предварительные ласки, по которым еще нельзя судить, насколько жестким окажется сношение.

      Ветераны, матери федерации или, скажем, школьные отряды часовых имели обыкновение осуждать, утверждать, а равно и принимать исторические решения. Они могли основать или поддержать многовековую традицию. Заявить протест. Начать акцию. Съесть бутерброд. Черта лысого. Значение имело только кураторское резюме.

      – Портовые медведи, – услышала Марина, – как нам докладывают, совместно с так называемым «Японским выбором» готовили акцию устрашения. Не будем вдаваться в детали, но там взрывчатка и не только, – Тамара Сергеевна снова выдержала многозначительную паузу. – Такое вот у нас время сейчас.

      Кто-то удивленно кашлянул, но высказываться тем не менее не стал.

      – Как вы понимаете, Старостат не может в такой ситуации игнорировать призывы общества, – докладчица постучала ногтем по крышке стола. – Поэтому, опираясь на поддержку более чем 83% опрошенных, решено вернуться к практике медвежьих ям. Конечно, в исключительных случаях и по приговору народного суда.

      – А я давно предлагал, – тихо, но отчетливо сказал один из замов.

      Тамара Сергеевна понимающе кивнула с полуулыбкой. Она как будто говорила: да я и сама сколько раз предлагала, но ведь не слушают.

      Марина оглядела собравшихся: ужас читался всего на двух-трех лицах, Фима задумчиво смотрела в пол.

      – Можно поинтересоваться, откуда взяты данные про порт и поддержку ям? – услышала она свой голос и с опозданием отметила, что нарушает сразу два правила: не дает Абазову заговорить первым и не поднимает руку перед вопросом.

      Дама-куратор едва заметно скривила губы.

      – Девушка, можешь подойти спросить после совещания, – сообщила она, – если ты сама не знаешь таких очевидных вещей.

      Марина только сжала зубы и удивленно сощурила глаза.

      – Мне бы все же хотелось, чтобы вы при всех обозначили источник этих сведений, – она сделала ударение на «вы», но дама-куратор намека предпочла не понять.

      – Я уже все тебе сказала.

      Марина вдохнула и выдохнула, закрыла и открыла глаза, улыбнулась.

      – Простите, конечно, но я что-то не припомню, как мы выпивали на брудершафт.

      Кто-то снова кашлянул. Или даже крякнул. На несколько секунд повисла тишина, в которую постарался без промедления вплыть Абазов.

      – Про 83% не скажу, но мы тоже пару недель назад проводили опросы на сходную тему. Ну, несколько более расширенно, правда. Анжелика, вы помните показатели?

      Зеленоглазая Лика похлопала ладонью по плотной папке, прогрызенной черными тесемками.

      – Вот-вот, – продолжал Абазов, – динамика, хотим мы того или нет. И такая проблема этот порт, мы, Тамара Сергеевна, всё сознаем. Просто, поймите, может, несколько внезапно…

      Тамара Сергеевна не слушала.

      – Детский сад какой-то, – сказала она зло и тут же