Практическая политология: пособие по контакту с реальностью. Екатерина Шульман

она имеет целью вернуться в прошлое, исправив там все несправедливое (отомстить за обиду, «вернуть свое»).

      3. Насколько опасна внешняя агрессия для режима, чье устройство вынуждает его принимать решения во многом вслепую? Данные свидетельствуют, что для авторитарного режима военный конфликт опаснее, чем для демократического. В случае неудачи авторитарный режим через несколько лет с высокой вероятностью дестабилизируется (см. Джефф Колган. Petro-Aggression: When Oil Causes War, 2013). Однако опасность не для всех одинакова. Риск максимален для режимов, возглавляемых «революционными лидерами», пришедшими к власти не в результате ее легальной передачи, а на волне собственной харизмы. Это не случай России. К тому же нынче не только режимы гибридные, но и войны нелинейные – они состоят не столько из боестолкновений, сколько из пропаганды. Процент объективной реальности в них минимизирован, что позволяет каждой стороне конфликта побеждать в своем телевизоре.

      4. Существует трехступенчатая классификация устойчивости гибридных режимов Стивена Левицки и Лукана Вэя (Competitive Authoritarianism: Hybrid Regimes After the Cold War, 2010). В упрощенном виде она выглядит так: если режим органически интегрирован с Западом посредством экономических, социальных, информационных и межправительственных связей, то он постепенно демократизируется (страны Восточной Европы и Латинской Америки). Если связи с Западом слабы (Африка и Юго-Восточная Азия), режимы с высокой внутренней организацией (развитым аппаратом насилия, солидарными элитами и госконтролем в экономике) становятся стабильными автократиями. Режимы со слабой внутренней организацией (разобщенными элитами, фиктивными партиями, деконцентрированной экономикой) зависят от ближайшего сильного соседа. Если он недемократичен, они становятся нестабильными автократиями. Если он демократичен – следуют путем демократизации.

      5. В последние годы наука отошла от представления о фиктивности политических институтов при авторитаризме и занялась их глубинным изучением. Выяснилось, что в общественном организме «чистые формальности» не бывают ни чистыми, ни полностью формальными. Более того, чем большее количество демократических декораций режим имитирует, тем он устойчивее и тем легче способен трансформироваться в демократию (Дженнифер Ганди. Political Institutions under Dictatorship, 2008; Беатрис Магалони. Voting for Autocracy: Hegemonic Party Survival and its Demise in Mexico, 2006). Большой научной загадки тут нет. Чем старательнее вы притворяетесь порядочным человеком, тем больше вы на него похожи. А вашим потомкам уже безразлично, насколько искренни были ваши убеждения, если поступки в достаточной мере им соответствовали.

      Итого: не стоит переоценивать значение внешних факторов в судьбе режима. Он вряд ли развалится от неудачной войны, потому что войны информационной эпохи удачны настолько, насколько подконтрольны медиа. Он может вступить в полосу нестабильности из-за ухудшения экономической конъюнктуры, но это ухудшение необязательно будет связано с падением цен на нефть (см. пример Венесуэлы). Шансы