Кофе со вкусом убийства. Джей Эм Холл

желтого оттенка.

      Лимонно-желтый кардиган, свалявшаяся и немытая шерсть…

      Она пришла в себя, словно от ожога, – пора уходить.

      По дороге она зашла в «тайную комнату», как любила говорить Пэт (зеркала из дымчатого стекла, чаши с ароматической смесью, стильная коричневая плитка на стенах: одна из причин, по которой им всем так нравилось это место). Вымыв руки мылом сиреневого цвета, она посмотрелась в зеркало: очки, короткие каштановые волосы, слегка порозовевшие щеки… неужели и они однажды превратятся в нечто хмурое, дрожащее и растерянное? Опять эта внезапная болезненная паника, этот серьезный вопрос, который никогда не выходил у нее из головы.

      И тут дверь открылась, прервав ее мысли, и в уборную вошла Топси. Тельма уже собиралась отпустить какой-нибудь забавный комментарий в духе «сколько лет, сколько зим», когда поняла, что Топси плачет; крупные беспомощные слезы текли по ее щекам и капали на подбородок.

      – Топси, что случилось?

      Та лишь непонимающе на нее посмотрела.

      – Топси, это я, Тельма.

      – Такая неразбериха, – сердито произнесла Топси, принимая предложенный платочек. – Настоящий бедлам.

      – Бывает, – сказала Тельма примирительно.

      – Я не знала, – раздраженно продолжала Топси, вытирая глаза платочком. – Они пришли в дом, и я подумала, что они те, за кого себя выдают.

      – Порой что-то застает нас врасплох, – негромко произнесла Тельма. Она успокаивающе положила ладонь на руку Топси – удивительно тонкую и хрупкую сквозь плащ и кардиган. – Я найду Келли-Энн. Она будет волноваться, куда ты пропала.

      – …писали мне, звонили мне. Финансовые недочеты – так он сказал. А потом они стали приезжать к нам домой. В разное время. Черный фургон у входа. Она велела мне не впускать их, но это Гордон прислал их, не я. – Топси снова покачала головой, ее голос дрожал.

      – В наше время нельзя быть слишком осторожным, – заметила Тельма.

      – Я слышала… их разговор. – Топси сделала глубокий порывистый вдох и с усилием продолжила: – Он думал, что я сплю, но я не спала. – Ее тон изменился.

      – Какой разговор? – спросила Тельма.

      Но Топси не обращала на нее внимания, сосредоточенно втирая сиреневое мыло.

      – «Было бы лучше, если б она умерла», – внезапно выдала она. – Вот что он сказал.

      – Прошу прощения? – ошеломленно переспросила Тельма.

      – Он думал, что я сплю. – Голос Топси звучал так, словно она устала от этой темы и злилась на Тельму за то, что та ее подняла.

      – Кто эта «она»? – мягко спросила Тельма.

      Топси, казалось, не хотела отвечать.

      – Это вопрос, который они задают, – произнесла она, глядя на себя в зеркало. На мгновение черты ее лица обрели резкость, на мгновение здесь возник призрак прежней Топси. – Люди должны взять себя в руки, – заявила она.

      И тут в уборную ворвалась Келли-Энн, розовощекая сила природы.

      – Вот ты где, мама. – Она набросилась на мать и направила ее к двери.

      – Твоя