159. Статья или поза?. Катя Радель

сначала я хочу покаяться перед тобой. Мне очень сложно, но я хочу быть честна с тобой. Дело в том, что Рома не твой родной отец. От твоего папы я ушла, когда тебе было два годика. Точнее не ушла, а уехала на скорой помощи в реанимацию и больше к нему не возвращалась. А Рома защищал и любил нас, растил тебя, как родного.

      – Мам, мой папа тебя обижал?

      – Буду честна до конца – да, обижал и грозился забрать тебя у меня. Сыночек, я бы этого не пережила, поэтому ты все это время не знал о нем. Рома был нашим щитом, чтобы никто не разлучил нас. Я абсолютно не против твоего общения с родным отцом, подрастешь и будешь ездить к нему в гости.

      – А какой он, мой отец? – спокойно спросил Матвей.

      – Он спортсмен, высокий, мускулистый. Он хороший, сынок. Вот только после автокатастрофы у него болит голова. Он себя периодически не контролирует, и его агрессия зашкаливает. Это очень страшно. Поверь, если бы отношения с ним не угрожали мне смертью, я бы сделала все, чтобы сохранить семью, ради тебя сынок.

      – Ты все правильно сделала, – сказал мой шестилетний ребенок.

      – Спасибо за поддержку, дружочек.

      – Мам, скажи правду. Где Рома? Он же не в больнице?

      Тогда, из-за паники, я сказала всем: соседям, коллегам, ребенку, что Рома попал в аварию и лежит в больнице. Пришло время вскрывать карты.

      – Нет, Матвей. Он в тюрьме. Но его подставили. Он ни в чем не виноват. Так бывает, сынок. Прости, что врала все это время.

      – Бедный па… Рома. Можно я его теперь не буду называть папой?

      – Можно, сын. Только когда он будет звонить, не расстраивай его, ведь для него ты роднее родного сына, называй его папой. Ему сейчас и без того плохо.

      – Хорошо. А по поводу чего ты хотела со мной посоветоваться?

      – Сынок, ты уже неоднократно слышал, что я общаюсь по телефону с Сашей. Это человек, который любит меня, и которого люблю я. Мне без него очень плохо. Он очень далеко, – я решила чуть не договорить, чтобы не травмировать ребенка тяжелыми подробностями.

      – И приехать познакомиться он пока не может, – продолжила я. – Но я очень хотела бы, чтобы он стал тебе другом. Мне нужен твой совет, стоит ли мне дальше общаться с Сашей?

      – Мам, пиццу несут.

      – Да, давай покушаем и, если ты захочешь, продолжим разговор.

      Пока мы ели, между нами царила тишина. По бегающим и задумчивым глазкам сына было видно, что он обдумывает обрушившуюся на него информацию. Даже взрослому человеку было бы сложно все это уложить в голове.

      – Ну что, поехали на занятия по шахматам?

      – Поехали, мам.

      Всю дорогу мы молчали, но казалось, что и я, и Матвей чувствовали облегчение.

      – Все, сыночек, беги на свои занятия, а я поехала на свои, я за тобой приеду. Люблю тебя, мое сокровище!

      – Мам, спасибо, что ты мне все рассказала. Покажешь мне вечером фотографии моего папы?

      – Хорошо, золотой мой, поищем