Мистика, да и только!. Владимир Маталасов

чуть что, хватается за противотанковую гранату. Паду-у ли я дрючком пропэрты-ый…

      Несколько ниже сообщалось, что замкомпоморде – заместитель командира по морскому делу, – капитан-лейтенант Кнехт-Швартов известил общественность о том, будто в бухте «Спокойная» перевернулся и затонул флагманский корабль «Устойчивый». Что ж, и такое бывает.

      В газете «С мира по нитке!» величайшего ума человек счетовод-любитель Левиофан Прости-Подвинься утверждал, что отпускание цен равносильно отпусканию воздушного шарика. Тот, поднявшись до определённого природой уровня, вдруг лопается и хаотично падает вниз. Поэтому он советовал поставить экономику на новые рельсы. Однако, его оппонент Дормидонт Перевоплощенцев задавался вопросом: «А где те рельсы? Их давно уже растащили и реализовали на складе металлолома хорошие люди». Тогда последовал совет поставить экономику под паруса. Оппонент и здесь засомневался, спросив, а где тот ветер, где волны? Так что в данном случае каждое слово подлежало возведению в степень вопроса.

      Жена принесла на небольшом изящном подносе берберской работы прекрасную фарфоровую – с японской росписью, – чашечку ароматного, дымящегося ямайского кофе. В блаженном умиротворении откинувшись на спинку кресла, с удовольствием закурил дорогую гаванскую сигару.

      Достаю из нижнего ящика письменного стола ещё одну рукопись. Это – роман «Когда плачут крокодилы» с лихо закрученным сюжетом и любовной интригой в условиях сельской местности в период уборки озимых жителями села Поганкино. В итоге предохранитель любви сгорел ярким пламенем, так как пришлось закоротить отношения героев романа, поставив между ними толстую перемычку.

      Папараци устроили охоту за мной в надежде ухватиться за красную нить, пронизывающую весь роман. Ну что ж, так тому и быть, придётся подарить им несколько строчек из моего шедевра.

      Хотя, если по правде сказать, при своём бытии скромный талант, а может даже и гений, сознательно замалчиваются, игнорируются, оттесняются на задний план, остаются вне понимания своими же современниками. И лишь много лет спустя, когда его и в живых-то уже нет, о нём вдруг начинают вспоминать. В лучах его славы начинают купаться всякого рода проходимцы и бездарности. Разумеется, всё то, что касается меня, то я – редкое исключение из правил.

      Отдых отдыхом, созерцание созерцанием, однако, потехе час, а делу – время. Пора приступать к работе. Извлекаю из второго снизу ящика письменного стола несколько листов отличной, экологически чистой писчей бумаги формата А4. Обзавожусь ручкой «Паркер» с вечным пером из золота 999 пробы и несмываемыми чернилами от мадам Брехунец-Каверкотовой. Удобнее размещаюсь в кресле и, как бы ненароком, нехотя, нажимаю на кнопку, вмонтированную в подлокотник кресла. Динамические головки квадрофонической, аккустической системы, подвешенные под потолком, окатывают меня с головы до ног звуками