Босая принцесса. Софья Прокофьева

в воду за то, что та хотела отнять у неё кошель с медяками. Видишь, утопающая молит протянуть ей руку и спасти. А в ответ – тихий злобный смех. Нет, она не протянула ей руку…

      – Так это как раз то, что надо! – Харон уселся на сук высохшего дерева. – Хватай эту память!

      – Не знаю, не знаю… – проворчал Мортигер, подходя поближе. – Смотри-ка, сбоку петля и флакон с ядом. Слишком много убийств, слишком много убийств на её совести…

      – А ты разруби эту память пополам своим колдовским мечом! – Харон снова пристроился на его плече.

      – Что ж! Пожалуй, ты не так уж глуп, перевозчик мёртвых! – усмехнулся Мортигер. – Половина этой памяти может и подойти моей красавице!

      Мортигер вытащил из бесчисленных складок своего чёрного плаща большую перламутровую жемчужину, даже в темноте сияющую всеми цветами радуги. Он раскрыл её и, ловко орудуя створками, поймал, словно большую бабочку, призрачную дымку.

      Жемчужина захлопнулась с тихим звоном.

      Мортигер протянул руки над могилой, крепко держа жемчужину.

      Зловеще прозвучал его голос:

      – Призываю мрак и тьму!

      Память тёмную возьму

      И в жемчужную тюрьму

      Властью чёрной заточу!

      Будет всё, как я хочу!

      Было слышно, как отчаянно бьётся в жемчужине пойманная память.

      – Вор, негодяй! – послышался из-под земли полный ярости и отчаяния приглушённый голос. – Отдай мне мою память! Подлый грабитель! Я не могу с ней расстаться! Это единственное, что у меня осталось… Отдай!..

      Из могилы поднялись две зелёно-жёлтые костлявые руки. Рассыпающиеся пальцы были унизаны медными кольцами. Руки дрожа, потянулись к жемчужине, но граф Мортигер отшатнулся, и руки скелета успели ухватить только край плаща.

      Мортигер вырвал плащ из мёртвых пальцев, взмахнул им и взлетел. Он пронёсся над оградой заброшенного кладбища и вскоре скрылся за верхушками леса.

      – Держись покрепче за моё плечо, – приказал ворону Мортигер, прижимая жемчужину к груди.

      Ветер бил в лицо. Колдовской плащ, надувшийся парусом, мчал их так быстро, что всё, над чем они летели, слилось в одну тёмную полосу.

      Мелькнуло круглое озеро. В нём, покачиваясь, собираясь складками, плавало отражение луны.

      – Две луны! – завистливо прокаркал Харон. – Мог бы подарить одну луну мне, ну хотя бы её отражение. Вот бы осветить мёртвые волны Стикса…

      – Не много ли хочешь? – резко оборвал его Мортигер.

      Теперь они снизились и летели над влажными верхушками леса. Донёсся запах горьких ночных трав.

      Но вот перед ними вырос высокий тёмный замок. Издали он казался чуть призрачным. Неподвижные, окаменевшие слуги стояли у ворот. Двери распахнулись навстречу хозяину.

      Драгоценные ковры, устилавшие мраморный пол, были покрыты корочкой инея и похрустывали под ногами графа Мортигера. С заледеневшего потолка тянуло промозглым холодом. Колонны, колонны, засыпанные снизу снегом.

      Ворон