Дата собственной смерти. Все девушки любят бриллианты (сборник). Анна и Сергей Литвиновы

«Госы» на носу, а ты – «Джизус»!

      – Ох-ох-ох, подумаешь, «госы»!.. Все равно сдадим. Тройки-то поставят, куда они денутся. Меня другое волнует… – Он сделал паузу. Пауза была значительной.

      Они должны были как-то определить свои отношения. К этому подталкивало не развитие их чувств, но логика советской действительности. Они оба не были москвичами, оба учились в разных вузах. Скоро распределение, и, если они не узаконят свою связь, его могут отправить в один город, ее – совсем в другой. Ей-то, впрочем, как отличнице, светила аспирантура, а значит, еще три как минимум года жизни в столице. Но Антона вполне могли сослать куда-нибудь в Иваново – «город невест».

      – Ну и что ты хочешь сказать? – не выдержала она.

      – Как мы будем… дальше…

      Она поняла.

      – Как? – вызывающе блестящими глазами посмотрела она на него. – Ты мужчина. Ты решай.

      – А что тут решать? Давай поженимся.

      – Это что, официальное предложение?

      – Да! Да! – вдруг разозлился он. – Официальное!

      – Ну, раз официальное, – улыбнулась она, – тогда я его принимаю.

      – Официант, еще два коблера! – закричал на все кафе Антон.

      – Один!

* * *

      Таня с удовольствием проспала до одиннадцати. Сквозь сон она слышала, как шваркают ведрами уборщицы в коридоре… Чувствовала, как яркий луч солнца пробирается по ее комнате и греет лицо… Кровать была жесткой и неудобной, а простыни – какими-то «черствыми».

      «Надо бы просыпаться и ехать дальше», – в полудреме думала Таня. Но так не хотелось вставать…

      Зато в итоге она отлично выспалась. Сварила кофе – благо все необходимое для этого было в наличии. Без собственных стакана, ложечки и кипятильника Таня не путешествовала никогда и никуда. Вода в кране имелась – в сумке же лежали растворимый «Кап Колумби» и сахар.

      Сегодня у нее было совсем другое настроение, чем вчера. Она чувствовала себя спокойно и уверенно. И совсем не одиноко. Таня была довольна тем, что вчера проехала намеченные семьсот тридцать километров, рада, что познакомилась с забавной старушкой и по мере сил ей помогла…

      А Мария Петровна у себя в квартире в это время молилась за счастье и спокойствие Танечки.

* * *

      Полковник Валерий Ходасевич в отличие от бывшей супруги Юлии Николаевны никогда не испытывал проблем со сном.

      Но сегодня ночью что-то тяготило его. Что-то вмешивалось в его сны, мешало, словно ноющий зуб. Он и спал, и вроде бы не спал вовсе. Несколько раз открывал глаза, вглядывался в сереющий рассвет, потом снова проваливался в мучительную дрему.

      Проснулся он по давно заведенной привычке ровно в семь. Как обычно, ныла спина, и во рту было гадко от бесчисленного количества выкуренных вчера сигарет. Зато голова была ясная, и он отчетливо понял, что же должен был сделать уже давно и так позорно упустил из виду.

      Он понял, что смущало его в одном из писем княжны. Он взял стул и полез на верхнюю