Флорентийская блудница. Лана Ланитова

молока.

      – Русенька, скажи, – Глаша на миг запнулась. – А лаванда тут стояла?

      – Какая, барышня, лаванда?

      – Это цветы такие. Они во Франции растут.

      – Да, нет, – удивленно отвечала горничная. – Отродясь у нас здесь лаванды не было. Мы же не Франция. У нас здесь свои цветы – ромашки, васильки, маки. Да и в саду у вас розы летом растут. И георгины славные. А лаванду я не знаю. А какая она?

      – Скажи, здесь с утра вообще не было на столе цветов?

      – Не было, барышня. Сейчас зима. Какие уж цветы. Летом будут цветы. А у нас скоро ёлка здесь будет. Вам, верно, приснились они.

      – Наверное, – задумчиво повторила Глафира и принялась медленно есть кашу.

* * *

      После завтрака она вернулась в свою комнату. И присела возле окна. Тревога не покидала её сердце.

      «Где же Сергей? Отчего же он так долго не едет? – рассеянно думала она. – Может, он знает о том, что за лаванда мне примерещилась. Хотя, кого ты обманываешь? Ты много раз видела эти цветы, когда была во снах с Володей. Там, где он сейчас живет, много таких цветов… Целые поля лаванды, под огромной луной. Володя, где же ты, любимый? Но помимо Володи, там есть и другой мужчина. Я тоже помню о нём. Он намного старше и сильнее Володи. Но как его зовут? Отчего я не помню его имени?»

      Она встала и прошлась по спальне.

      «Он – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо… Господи, спаси и сохрани меня, грешную».

      Глафира бросилась к образам и, встав на колени, принялась истово молиться.

      «Какими словами я могу передать те чувства, которые ныне владеют мною, – рассуждала она, забыв на время слова молитвы. – Это и страх, и предчувствие опасности, и осознание греха. Да, да… Вновь это чувство собственной порочности. И в то же время – я ощущаю на душе нечто, так похожее на восторг и неземную радость. Это как предвкушение праздника или ожидание фейерверка на новогоднюю ночь. Это как любовное томление в груди. Это – смесь гибели и восторга. Но, что со мной?»

      Глафира встала с колен и машинально опустила руку в карман пеньюара. Пальцы нащупали что-то мелкое и твердое. Она достала из кармана три камня – один чистокровный бриллиант и два сапфира.

      «Значит, это мне вовсе не приснилось. Это всё правда…»

      Чем дольше она рассматривала сверкающие гранями самоцветы, тем четче понимала, что не станет говорить об этом с Сергеем.

* * *

      Муж вернулся после обеда.

      – Как ты, моя королева? – с улыбкой произнес он и поцеловал ей руку. – Я с мороза. Сейчас отогреюсь немного и обниму тебя.

      – Отчего ты так долго? – тихо спросила она.

      – Этот прохвост Латышев долго пытался меня морочить. Подделал записи в амбарных книгах. Списал все недоимки за прошлый год. Мне пришлось привлекать толкового ревизора. Ох, и намаялся я с ними.

      – Иди, поешь. Малаша приготовила вкусный борщ и биточки. Пирог еще вчерашний тоже хорош.

      – Да, я голоден как волк. А мальчики где?

      – Их уложили спать. Ольга Александровна к ним строга. Теперь у них режим.

      – А