Звёздный свет. Оливия Вильденштейн

Валентайн – Селин Трамбле. Могла ли она оказаться моей биологической матерью? Apa никогда не упоминал о Селин, да и зачем? Хотя он беззаветно любил меня, все же не гордился тем, как я появилась на свет. Поступок ангела, оплодотворившего замужнюю женщину, не вызывал одобрения.

      Рядом с именем Селин стояло имя ее мужа – Лайонел Трамбле. Я задавалась вопросом, почему он позволил вписать свою фамилию в мое свидетельство о рождении, если я на самом деле не его ребенок. Разве не знал, что я не его дочь, когда его жена отдала меня другому мужчине?

      Я так сосредоточилась на своей родословной, что, потянувшись за стаканом с водой, случайно опрокинула его, и ледяное содержимое пролилось через стол прямо на колени Грейсона.

      Он отодвинул свой стул назад.

      – Черт. Мне так жаль.

      – Все в порядке. – Грейсон улыбнулся. – Это просто вода, Найя.

      Эмми наклонилась и невнятно пробормотала:

      – Ты можешь опрокинуть хоть кувшин соевого соуса, и Грей будет совершенно не против.

      Тонкий намек. По крайней мере, она не произнесла его слишком громко.

      Когда официант устранил учиненный мной беспорядок, брат Эмми наклонился и прошептал:

      – Пожалуйста, откажись.

      Я вздрогнула, подумав, что он обращается ко мне, но я не рассказывала о своем недавнем вступлении, поэтому решила, что он умоляет Эмми.

      – Чтобы провести лето в хандре, задаваясь вопросом, отчего я недостаточно хороша для своего бывшего? Нет, спасибо.

      Я окинула взглядом ее прямой нос, ярко-голубые глаза и атласные волосы.

      – Ты не должна измерять свою ценность глазами других людей.

      Она уныло фыркнула.

      – Тебя когда-нибудь бросал парень, Найя?

      – Нет.

      – Тогда ты не можешь понять, как это подрывает самооценку.

      – Я понимаю, что Адам причинил тебе боль.

      – Говорит тот, кого никогда не бросали.

      – Меня никогда не бросали, потому что я никогда ни с кем не встречалась. – Разочарование от того, что она такого низкого мнения о моем сочувствии, заставило меня признать это слишком горячо. Что также побудило мои невидимые крылья ощетиниться.

      Эмми моргнула.

      – Ты шутишь?

      У меня запылали щеки, когда я схватила свой только что наполненный стакан.

      – Нет.

      – Почему?

      – Потому что… Просто никогда не заводила отношений. – Я осушила бокал, затем поставила его на место резче, чем следовало.

      Наташа, которая поменялась местами, чтобы сесть за наш столик, наклонилась к Эмми, взглянув в мою сторону.

      – Но ты же с кем-нибудь целовалась, да?

      Я покачала головой, крылья покалывало, будто ишим напоминал мне не лгать, но мой рот никогда не касался чужих губ.

      – Ты серьезно? – Веки Эмми взметнулись так высоко, что она заставила меня вспомнить Лайлу, чьи глаза занимали треть лица. – Ты никогда ни с кем не целовалась?

      Она произнесла это так, будто я пропустила один из важнейших этапов своего развития. Большинство неоперенных ни с кем не встречались, пока не попадали в