Чуточка. Вероника Киреева

руки трясутся, не могу колбасу эту нарезать. Да что ее резать, когда можно куском есть!

      – Валера, – удивляется Зина, – да что с тобой? Ты не заболел?

      – Заболел! – говорю я и наливаю полстакана. – Так заболел, что не знаю, – я выпил и со злостью откусил от куска колбасы.

      А что я буду, вилками тут сидеть, есть, когда они названивают друг другу! Потеряли весь стыд! А Зина на меня смотрит, поверить не может. А как мне ей верить? Как мне с ней жить?

      – Выкинула письма? – говорю я и снова наливаю себе полстакана.

      Да у меня в голове не укладывается, как можно любить одного, а жить с другим?

      – Ты знал? – испуганно говорит она.

      – У тебя с ним было? – а мне охота стакан этот об стенку разбить.

      Как же всё подло! Как же погано!

      – Валерочка, – говорит Зина и начинает рыдать, – он мне из армии писал, думал, я его дождусь, а я за тебя замуж вышла. Прошло лет шесть, он узнал у подружки у моей телефон, стал звонить, говорит, люблю, жить не могу, давай встретимся…

      – А ты? – говорю я, а у меня сжимается все внутри, огурец в горле застрял!

      – А я с ним встретилась раз, – говорит Зина, – посмотрела на него, Валера, а он другой. У него что-то с глазами случилось, одна нога короче другой, он прихрамывает. Побежал мне навстречу, и чуть не упал, забыл, наверное…. Мне его жалко так стало…

      – Зина! – говорю я, а мне не верится, что она с ним встречалась!

      – Он хороший, – говорит она, – глаза голубые, смотрит на меня, как тогда, когда в армию уходил, за руку схватил…

      – Зина! – говорю я, а мне мучительно все это слушать!

      – Говорит, Зина! Зина! Не могу, Валера, у меня сердце застучало, – тут она схватилась за сердце, – прям, жаром всю обдало, а он говорит, любимая моя, ты все так же прекрасна! Валера, он поэт, он мне такие стихи посвящал, такие сонеты, я всё-всё порвала и выкинула!

      – Ты его любишь? – говорю я, а у меня у самого что-то с глазами. Да я сам на ногах не стою!

      – Не знаю, – вздыхает она.

      – Как это не знаю? – смеюсь я. – Как это не знаю? Любишь его или нет?

      – Валера! – умоляет меня Зина.

      – Я тебя спрашиваю, любишь его? – а меня трясет всего.– Любишь? Скажи, Зина!

      – Нет, – тихо говорит она. – Не люблю.

      – А любила? – выкрикиваю я. – Любила?

      – Валера! – чуть ли не рыдает она.

      – Ты же в армию его провожала, Зина! Ты же ему обещала, что ждать будешь! Обещала?

      – Обещала…

      – И не дождалась! – зло смеюсь я. – Да? Не дождалась?

      – Я тебя встретила, – плачет она.

      – Как ты могла меня встретить, – говорю я, – если ты его уже встретила? Проводила в армию, обещала ждать. Ты подождала немножко, да? Сколько? Три месяца, четыре?

      – Восемь, – сквозь слезы говорит Зина.

      – Восемь месяцев! – выкрикиваю я. – А потом тебе надоело, да? Это же еще надо шестнадцать месяцев ждать, а зачем? – я выпил еще полстакана. –