Магическое кольцо Каина. Ольга Тарасевич

через пару секунд сонным-пресонным голосом.

      – Дениска, изумруд вывалился из кольца. Он сейчас с тем человеком. Что нам делать? Вызывать «Скорую»? Бежать выбрасывать камень в воду? Я могу это сделать за него? Мужчина выглядит слабеющим. Похоже, все развивается стремительно.

      Денис замолчал, наверное, пытаясь сосредоточиться и настроиться на Грина.

      Потом я услышала его грустный вздох.

      – Наташ, прости меня. Я ошибся. Этот мужчина уйдет в любом случае, как бы ты за него не боролась. Ты оказалась не в том месте и не в то время. Ты ничего не изменишь. Прости. Я не видел, что с тобой так случится. Будущее многовариантно. И я не знаю, что тебе делать и что мне делать, как помочь. Мне повисеть на линии? Я могу говорить с тобой. Если это нужно, если это тебя успокоит.

      – Сначала я вызову врача, – решила я и прервала разговор.

      От волнения слово «скорая» на английском вылетело у меня из головы.

      – Надо позвонить врачу. Джонни может быть плохо. Это плохой камень, – сказала я, протягивая ладонь. – Отдай мне изумруд.

      Джонни передал мне камень, а Мэри пробормотала:

      – На вилле есть доктор, позвать его?

      – Да. Но надо позвонить и другим докторам, которые приезжают на машине. Спасать жизнь, быстро. Реанимация, понимаешь?

      Мэри кивнула и быстрым шагом удалилась.

      Грин, казалось, слабел прямо на глазах. Он сел на диван, откинул голову и тяжело задышал.

      Я почувствовала, что надо унести этот проклятый камень как можно дальше от Джонни. Вода, не вода – неважно. Просто подальше от него.

      – Я скоро буду, – прошептала я, выбегая из комнаты.

      Что было потом – помню плохо.

      Пол вдруг ударил меня по лицу, одновременно с этим я услышала хруст в затылке – и мир выключился.

      Я пришла в себя от дикого крика Мэри.

      Приподнялась на локтях и застонала.

      С того места, где я лежала, был виден белоснежный диван, залитый кровью. Похоже, у Джонни было перерезано горло. Упав на колени, Мэри пыталась зажать руками заливающий все вокруг алый фонтанчик…

      Глава 4

      Рим, 1509–1520, Себастьяно Лучани

      «Нет, не таким представлял я себе Рим, – думал художник Себастьяно Лучани[19], пробираясь по узким, грязным и шумным улочкам. – На развалинах Форума пасутся козы, Колизей стал пристанищем бродяг и грабителей, руины великолепных дворцов на Авентийских холмах превращены в притоны, где властвуют разврат и похоть. Повсюду валяются кучи мрамора, и в них различимы то изящная рука статуи, то капитель дорической колонны. Вместо того чтобы восстанавливать былую красоту, все это дробят, измельчают, дабы использовать в современном строительстве. Действительно, в Риме полный бардак. Венеция в плане порядка и уважительного отношения к искусству нравится мне куда больше. Но здесь Рафаэль, и…»

      При мыслях о гениальном Рафаэле сердце Себастьяно Лучани забилось

19

В историю живописи вошел под творческим псевдонимом Дель Пьомбо.