Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски. Наталия Доманчук

вас, сколько гигабайт он занимает на чипе?

      Анатолий Ефремович оживился, понимая, что сейчас ему предстоит вести беседу с профессионалом, и, заглянув в папочку, которая лежала на столе, ответил:

      – Около десяти. Если не включать песни.

      Я махнула рукой: дескать, кому нужны эти песни, – и спросила:

      – А сколько помещается на чип?

      – Около ста.

      – У! Так это шикарно! – присвистнула я. – Значит, давайте составим смету. Итак, я хочу: английский язык – там много не будет, десять гигов максимум.

      Анатолий Ефремович кивнул.

      – Ах, гулять так гулять, записывайте заодно французский, итальянский, испанский…

      – …Японский сейчас очень модный, – решила включиться в мою смету Юлька, но я с такой поволокой на нее посмотрела, что она опустила голову и замолчала.

      – …китайский и арабский! – закончила я. Итого шесть языков – шестьдесят гигов наберется. Потом я бы хотела мировую историю, русскую литературу и географию, которую не выучила в школе, может быть, еще десяток научных статей, я, видите ли, в этом году собираюсь писать диссертацию… Сколько места еще остается?

      – Примерно десять гигов, – ответил Анатолий Ефремович

      – Ну тогда и юмор давайте. Я без чувства юмора с таким чемоданом ума буду смотреться, как…

      – …как корова на льду, – закончила за меня фразу Юлька.

      – Да… – Анатолий Ефремович посмотрел на Юльку и, видимо, хотел сказал, что ей действительно не помешает чувство юмора, но промолчал.

      Тут я вдруг вспомнила, что о цене мы еще не говорили, и немного напряглась. Анатолий Ефремович это почувствовал и начал первый:

      – Ну а теперь поговорим о цене, – сказал он и назвал цену новенькой иномарки.

      – Да вы с ума сошли, Анатолий, – прищурилась Юлька. – Где мы вам такие деньги найдем? – Но потом, немного подумав, добавила: – А в кредит никак нельзя?

      – Ну почему нельзя? Можно. Конечно можно.

      Тут оживилась я, мы обсудили с Анатолием Ефремовичем все детали и договорились встретиться через три дня, чтоб вживить чип и подписать договор.

      Юлька все эти три дня ныла и пыталась меня убедить, что этот мужчина шарлатан, что мы не должны ему доверять, что она очень жалеет, что вообще затеяла все это, так как и юмора, и сексуальности у нее сверх нормы… Но через три дня, незадолго до назначенного часа Х, она была в моей квартире и торопила меня:

      – Давай уже. Скорей! Мы опоздаем.

      – Что, тебе не терпится стать чувственной? – шутила я.

      Но она только нервничала и крутилась у зеркала.

      Все документы мы подписали перед операцией. Чип нам вживили под общим наркозом, и он оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Он был меньше, чем серная шапочка на спичке.

      Проснулась я, когда за окном было темно. У меня ужасно болела голова, просто раскалывалась. А Юлька сидела в кресле и пила кофе.

      – Ну ты и соня. Я уже час как проснулась. Ну как? Парле ву франсе? – спросила она.

      – Уи, –