Ее запрет. Лана Легкая

от Ириски. – Не твоя. Запомни!

      – Ляль, – он поднял поля моей панамы, – она моя. И ты моя. Я ошибся. А теперь буду исправлять.

      – А я разве тебя просила об этом? М? Возвращайся к своей Арине. Порадуй Льва Петровича и Инну Евгеньевну.

      – Не могу.

      Я сделала шаг назад, не позволяя коснуться щеки.

      – Почему же? Арина наконец поняла, что ты пользовался ею, как одноразовым носовым платком?

      – Ты почти угадала. Вышла замуж. Не за меня, прошу заметить.

      – Мне все равно, Слав. Твоя личная жизнь больше не интересует.

      – А меня твоя интересует. Ты ведь не любишь Мишу.

      – О-о-о, – от возмущения выдохнула я, а со следующим глотком воздуха не смогла произнести ни слова.

      – Мам… – за пронзительным визгом последовал всплеск воды, и мое сердце рухнуло куда-то вниз.

      – Ира! – выкрикнула я, подбегая к бассейну, словно в замедленно съемке. Малышка била руками по воде и хватала ртом воздух. Боже! Я же отвлеклась лишь на секунду!

      – Полотенце, – с коротким приказом Слава оттолкнул меня и прыгнул в воду.

      Словно в замедленной съемке, я наблюдала за происходящим. Секунды до момента, когда мужчина показался с Ириской над поверхностью воды, показались мне вечностью.

      – Маленькая моя… – прошептала я, не отводя от довольного детского лица взгляда.

      – Мама, ты видела, я научилась нырять? – произнесла она с восторгом, а я задыхалась от страха.

      – Видела, – прохрипела, беря дочку на руки и крепко ее обнимая. – Только никогда там больше не делай. Деткам нельзя купаться одним.

      – А я была не одна. Вы же с дядей были здесь, – произнесла она.

      Дядей… я перевела взгляд на Сизова.

      – Это из-за тебя, – прорычала я, пока он избавлялся от мокрой рубашки, сдергивая ее с плеч.

      – Согласен. Но у меня мало опыта общения с детьми.

      – Хочешь сказать, что это я виновата?

      – Нет. Я просто сказал, что нет у меня опыта, и ничего другого.

      – И его не станет больше, как ты ни старайся, – ответила я.

      – А что у вас произошло? – голос Есении заставил меня отвернуться от мужчины и вспомнить, что мы не одни.

      – Слава богу, ничего страшного, – произнесла я. – Мы сейчас переоденемся и вернемся.

      – Мам! – дочка завертелась змеей в моих руках. – А купаться?

      Мне хотелось сорваться, сказать, что уже накупались на сегодня. Но в том, что случилось, не было ее вины. Только моя.

      – Купаться, – повторила я. – Дай мне минутку, я сниму шорты.

      Меня до сих пор потряхивало. Руки, ноги, они были как чужие. Я не могла нормально подцепить пуговку на поясе.

      – Ма-а-ам, а можно я с тетей Есей купаться буду? – она наблюдала за Есенией с сыном.

      – Нет, Ирина, только со мной.

      – Ну, ма-а-ам, – она надула губки.

      – Хочешь, поплаваем со мной, я все равно уже мокрый, – предложил Сизов, вытирая телефон о полотенце.

      – Нет!

      – Хочу! – наши с дочерью выкрики смешались.

      – Нет, дочь, только со мной, – упрямилась я.

      Сизов