Некромант. Работа словно праздник. Галина Гончарова

ись весьма неодобрительно. Так что Шаруль…

      – Шаруль. Джариол Чиванахри.

      Джариол, сын Чиванахра из рода Шаруль – перевел для себя Таши.

      – А какие-то приставки?

      – Нет.

      Из низкородных.

      – Давно он здесь объявился?

      – Года четыре-пять тому как. И очень сдружился с Фираном-старшим. Кстати, старший упорно ищет сына.

      – Посмотрим. Если другого выхода не будет, я ему помогу. Грешно разлучать семью, – меланхолично протянул Таши.

      Хоши усмехнулся. Грешно разлучать семью? Ну да. Красиво звучит. А если учесть, что Шуруш Фиран мертв… туда и его родным дорога! К Раш!

      – А почему они сдружились?

      – Не знаю. Кстати, странно. Градоправитель наш – сноб редкостный. А Шаруль…

      – Действительно. Знать и плебс…

      Не то чтобы Таши этому сильно удивился, бывают случаи и поинтереснее. Но не просто же так?

      Знатный трайши не остановит на улице мусорщика и не сделает его личным камердинером. Если на то не будет своей причины.

      А вот какой?

      – Что же их свело?

      – Об этом никто не знает. Но вскоре Шаруль резко пошел в гору, у него откуда-то взялись деньги, он перевез сюда свою семью – и развернулся. И начал лезть в наши дела. Подминать под себя торговцев, пакостить…

      – А ответку ему…

      – Градоправитель его прикрывает.

      Таши сдвинул брови.

      Нет, пока еще не след. Но, может быть… или не может?

      Мужчина не знал правды, но чувствовал, что этим делом надо серьезно заняться. Посмотреть, пощупать, подумать…

      – Значит, Фиран. А еще кто его прикрывает?

      – Он сына недавно женил на дочери казначея.

      – Казначея?

      – Кстати, лойри.

      – И все же тот решился породниться со шпаной из Равхи? Как интересно! Нет, определенно, за этим что-то стоит. – Таши тряхнул капюшоном. – Хоши, не в службу, а в дружбу. Узнай все, что можешь, про эту компанию. Слуги, слухи, сплетни, дела…

      Хоши фыркнул:

      – Ты думаешь, я не узнавал?

      – Тогда я слушаю.

      Спустя два часа некромант шел по улице, пытаясь разложить по полочкам полученную информацию. Но одна мысль не давала ему покоя, как единственная осенняя муха в чистой комнате. Он до сих пор не знал, с чего началась дружба между Шарулем, мелкой помоечной тварюшкой, которую в Равхе гоняли пинками, и высокородным Фираном.

      Неужели – это оно?

      Может быть. А может и не быть. Хоши тоже узнает. А сам Таши… ему позарез надо познакомиться с градоправителем. Интересно, ему книги не нужны?

      Или призраком обойдемся?

      Или умкову на его дом наслать? Паукообразных почему-то творить легче всего…

      Определенно, Фиранами надо заняться.

      – Дом, милый дом.

      Молодой человек, который произнес эти слова, был великолепен. Дом тоже. Но если приглядеться…

      Дом был построен для большой семьи, роскошно обставлен, но было видно, что последние несколько лет здесь никто не жил. Ничьи заботливые руки не касались его, запустением и грустью веяло в комнатах.

      Молодой человек был высок, мускулист, с великолепной фигурой, светлыми волосами и огромными голубыми глазами. Присутствовали и высокий лоб, и прямой нос, и густые длинные ресницы, и твердый подбородок.

      Любая девушка пришла бы от него в нежный восторг.

      Но если вглядеться в эти прекрасные глаза, становилось видно, что мужчина избалован и пресыщен всем, что может дать этот мир. Эгоизм прятался глубоко под поверхностью небесной лазури очей мужчины. Но он там был.

      И эгоизм, и жестокость, и равнодушие… были. Из песни слова не выкинешь.

      За спиной мужчины что-то шевельнулось – и он резко развернулся.

      – Карт?

      – Да, господин.

      – Пошевеливайтесь, ленивые твари! Через десять дней я хочу устроить прием по случаю своего возвращения в Тиварас – и все должно быть великолепно. А вы до сих пор не можете привести дом в порядок.

      Карт промолчал. Раб не посмел сказать, что они приехали всего два дня назад. Что рабов в доме пять человек, а надо бы вчетверо больше. Что капризы молодого господина занимают большую часть времени и сил. Что…

      Он мог бы сказать многое.

      Не осмелился.

      Лиассио Тамори, лойрио, очень негативно относился к любой критике. И любое неосторожное слово могло привести к порке. А Карту вовсе не хотелось оказаться на конюшне. Или где похуже.

      Фантазия у молодого человека была богатая.

      Итак, лойрио Лиассио Тамори.

      Восхитительно красив, не женат, не слишком богат, но зато умен, подл и хитер.

      Женщины