Мы из Бреста. Рейд выживших. Вячеслав Сизов

со мной в цитадели, остальные в схроне за хутором. Тогда кто? Наши ротные? О закладке знали всего несколько человек из моего взвода, и они были строго предупреждены о неразглашении. До сих пор на ребят можно было положиться, не было заметно любителей особо поговорить. Хотя кто его знает, что у людей на уме! Немцы? Не думаю. Они бы забрали все и заодно засаду бы на нас оставили. Неужто евреи? Отследили наше передвижение и решили воспользоваться? Мне, конечно, не жалко для доброго дела, но я на них как-то не рассчитывал. Жить становится все интереснее и интереснее. Оставив здесь несколько человек в качестве охраны, мы продолжили свой путь и вскоре были на месте.

      Охранение лагеря заметило нас лишь только тогда, когда мы к нему приблизились на десяток шагов. Проспали все на свете. Встретившему нас Ерофееву пришлось выслушать от меня пару ласковых слов за такую организацию охраны. Прощало его только то, что часовые были из числа раненых, что могли передвигаться. Пришлось их менять на бойцов, что прибыли со мной. Заодно пересматривать систему обороны лагеря, распределяя сектора и участки обороны. Хорошо, что, пока мы тут стояли, многое успели приготовить заранее. Как бы ни было тяжело людям после марша и ночных боев, а о безопасности думать стоило в первую очередь. Бойцы это понимали и все приказания выполняли беспрекословно. Я надеялся на то, что здесь мы сможем пробыть несколько дней. Надо провести разведку, отдохнуть, переформироваться, дать возможность отлежаться раненым и определиться с будущими планами. Для этого егеря и разведчики были сразу же направлены в сторону хутора, бывшей польской базы и к перекрестку дорог.

      Территория лагеря представляла собой лунный пейзаж. Горелые остатки палаток, сломанные повозки, разрушенная кухня и коновязь дополняли картину разрушения. Как пояснил Петр, то же самое было и с семейным лагерем. По ним отработал бомбами как минимум штафель. На краю лагеря, ближе к дороге, была оборудована братская могила с десятком фамилий на деревянном памятнике. Рядом была отрыта еще одна, в нее укладывали тех, кто погиб по дороге в лагерь. Петр доложил, что, двигаясь по дороге, на подъезде к лесу мобгруппа попала под обстрел каких-то ухарей, пытавшихся остановить грузовики огнем из кустов. Что интересно, самоходки они пропустили, а вот грузовикам досталось. Обстрел велся из винтовок и пулеметов с обеих сторон дороги. Отбились. Из пулеметов зенитки расстреляли нападавших, но беды избежать не удалось, погибло несколько раненых и фельдшер. Уже здесь, в лагере, от ран и отсутствия квалифицированной помощи умерло еще несколько человек.

      Вся наличная техника была замаскирована масксетями и ветками. Сержант Козлов, командовавший нашими бронесилами, рассредоточил ее под деревьями. Обе самоходки своими орудиями смотрели на дорогу и выход из леса. Трофейное противотанковое орудие было развернуто метрах в ста от позиций самоходчиков, а зенитка прикрывала тылы.

      Озадачив личный состав работами по дооборудованию лагеря, я собрал командный