Салон недобрых услуг. Валерий Гусев

вдруг сказала мама, – ты уже не очень молод.

      – Но еще и не очень стар, – гордо возразил папа.

      – У тебя дети растут, – продолжила мама.

      – Вот эти, что ли? – Папа с улыбкой кивнул на нас. – Симпатичные, на тебя похожие. И умные, почти как я.

      Мама не откликнулась на эту шутку и сказала очень решительно:

      – Тебе пора менять работу. – А потом мечтательно добавила: – Будешь в какой-нибудь солидной фирме юрисконсультом. Работа неопасная, зарплата немаленькая. Отдыхать будем, например, в Кордильерах.

      – Почему в Кордильерах? – удивился папа.

      – А я там ни разу не была.

      – Мам, – спросил Алешка, – а ты где-нибудь еще ни разу не была? Или везде уже побывала? Кроме этих… Кондильер?

      Алешка иногда такие вопросы задает, что не сразу поймешь – всерьез или в подначку.

      – Не твое дело, где я не была, – мама так разошлась, что осадила Алешку довольно резко. – Кордильеры – это моя мечта, с детства. Это самые прекрасные острова на свете. Там золотые пляжи и зеленые пальмы! А на них щебечут розовые попугаи.

      – Мать, – сказал папа с чуть заметной улыбкой, – а я-то, темный человек, всегда считал, что Кордильеры – это высокие горы. Там не зеленые пляжи и золотые пальмы, а мрачные скалы и белоснежные ледяные вершины.

      – Ты мне зубы не заговаривай, отец! И не губи мою красивую мечту! Лучше скажи: когда поменяешь работу?

      Глаза у папы блеснули, и он ответил сердито:

      – Когда на золотых пляжах Кордильер зеленые пальмы вырастут, с розовыми попугаями.

      Вот тут мама и пошла на кухню греметь посудой, а папа хлопнул дверью в кабинет.

      Мы с Алешкой переглянулись. Алешка вздохнул и зачем-то полез в кладовку. Загремел там всякими нужными и очень полезными вещами. О которых мы вспоминали раз в десять лет.

      – Чего ты там копаешься? – рассердился я.

      – Лопату ищу. Нашу, дачную.

      – Чего?!

      – Того! – Алешка выбрался из кладовки. – Уеду я от вас.

      – Куда?

      – В Кондильеры! Пальмы сажать!

      – Сажай, – вздохнул я. – Все равно папа со своей работы не уйдет. – И я пошел во двор, посидеть под тополем.

      …Вечер кончался, ночь уже начиналась. Было как-то не по себе. То ли грустно, то ли скучно. В общем, невесело. Когда мы с Алешкой ссоримся, это пустяки, дело житейское. Двадцать раз в день. А вот мама и папа поссорились, кажется, первый раз за двадцать лет. И это было так неожиданно, так непривычно, что я даже растерялся. И никак не мог «собраться в кучку». Алешка ведь тоже не случайно в кладовку полез.

      Впервые в жизни мне не хотелось идти домой. Но пришлось. У нашего подъезда остановилась черная машина, а из подъезда вышел папа и помахал мне рукой. Ясно – его вызвали на работу, произошло что-то серьезное.

      – Иди домой! – крикнул мне папа.

      – А вы помирились?

      – Два часа назад! Беги скорей, мама волнуется! – И папа сел в машину и уехал. С мигалкой и сиреной.

      – Ты