Наследие Иверийской династии. Дочери Мелиры. Нина Малкина

мались к самому потолку. Они удерживали невесомый балдахин нежно-голубого цвета. Я лежала в ворохе шёлка, лент и кружев, как новая игрушка в подарочной коробке, поджав колени к груди, и лениво наблюдала, как по прозрачной ткани ползёт красная букашка.

      Роскошная постель представлялась мне смертным одром, гробницей погибшей Юны Горст, для которой больше не было ни времени, ни пространства, ни настоящего, ни будущего. Только драгоценное прошлое. Вся жизнь, с которой я рассталась, походила на яркого жучка: вот мелькнули алые с пятнышками крылья, и крохотные лапки оторвались от шаткой опоры, взмыли в воздух и вместе с хозяином вылетели в окно, чтобы никогда больше не вернуться.

      Я тяжело вздохнула и перевернулась на спину. Кажется, вчера я рухнула на постель прямо в одежде и проспала не меньше суток, будто сон был не естественным, а снова, как и недавно, наведённым. Кто-то заботливо раздел меня и похитил всю одежду, оставив от прежних времён только часы и браслет, скрывающий чёрные вены. После беглого осмотра обнаружился ещё и заполненный песком тиаль. Он сиротливо лежал на прикроватной тумбочке рядом с колокольчиком и графином воды.

      В открытое окно доносились далёкие отзвуки прелестной музыки: таинственный пианист наигрывал бодрую мелодию. Приглушенные девичьи голоса вторили птичьей трели, слабый ветерок трепал балдахин. В тёплых струях, проникающих из сада в комнату, разливался упоительный аромат лаванды, океана и влажной свежевспаханной земли. Южная осень заметно отличалась от северной: даже в утренней прохладе чувствовалось дуновение зноя.

      В мыслях, теле и сознании поселилось равнодушное оцепенение. Подняться с постели не было сил. Я бы так и лежала до самого вечера, но дверь скрипнула и тело инстинктивно напряглось, ожидая нападения.

      – Да тише ты! – раздался раздражённый шёпот. – Разбудишь ещё!

      И следом – едва слышное торопливое цоканье когтей по дубовому полу. Я приподнялась на локтях. В комнате мелькали чьи-то силуэты, но рассмотреть точнее из-за полога было сложно.

      – Кто здесь? – негромко спросила я, напрягая зрение.

      Край балдахина отъехал в сторону, и на меня уставилась пара огромных тёмных глаз под длинными пушистыми бровями на удивительно хорошенькой мордочке рудвика.

      – Проснулась! – пискнуло милое создание и неожиданно ловким прыжком забралось на мою постель.

      Я непроизвольно отпрянула и натянула на нос одеяло.

      – Стрилли! – гневно крикнули сзади, но тут же злость сменилась звонким девичьим смехом, когда Стрилли, дважды крутанувшись вокруг себя и разметав широкую юбку, устроилась строго напротив моего лица. Влажный нос и короткие завитые усы подрагивали.

      – Теперь вы моя хозяйка, лу-ли, – доверительно сообщила рудвик, подперев мордашку мохнатыми кулачками.

      Пушистое создание лучилось искренним счастьем. Стрилли оказалась весьма хорошенькой и такой же кукольной, как и всё вокруг: миниатюрной, со светлой блестящей шерстью и густыми ресницами. Подол лёгкого, в мелкий цветочек платья был прикрыт белоснежным кружевным фартучком, а на голове Стрилли красовалась яркая оранжевая лента.

      – Простите Стрилли, она сама непосредственность, – подоспела девушка в белом чепчике и таком же переднике. – Меня зовут Эсли. Эсли Тумп. Я ваша служанка. Я немного разбираюсь в этике, сносно делаю причёски и смешиваю косметические масла. А это Арма, – девушка кивнула на свою спутницу и натянуто улыбнулась.

      Арма поклонилась и согнала Стрилли с постели. Затопталась, одёрнула фартук. Девушка явно чувствовала себя здесь не лучше, чем я. Высокая, крупная, с широкими плечами и ладонями, она не уступала в размерах оружейнику Помпозу Норму. А смуглая кожа и тёмные курчавые волосы выдавали таххарийскую кровь.

      – Арма Надме, госпожа, – пробасила служанка, хлюпнула носом и поправила оборку белого чепчика, что без конца падала ей на глаза.

      Говорить о своих навыках Арма не стала: потупилась и упёрлась взглядом в мысы обуви.

      – Простите за вторжение, – Эсли присела в поклоне. – Мы хотели сделать сюрприз к вашему первому пробуждению в Мелироанской академии. Принесли корзину цветов, что утром прислала леди Дижуре из своей галереи. Она творит цветочные шедевры! Только взгляните: эта потрясающая композиция из магнолий, розмарина и мелиссы была заказана специально для вас. Букет спешит поведать, что господин помнит о вашей любви к природе и ценит общие воспоминания. А жёлтая резеда подчёркивает огромную ценность его мейлори.

      – Кто?.. – прохрипела я. Прочистила горло и повторила: – Кто помнит?

      – Куда ставить, Стрилли? – перекричала меня Арма. Она подняла тяжёлую корзину и почти полностью спряталась за пышной зеленью.

      – Тащи на шкаф! – махнула лапами рудвик, подпрыгнула, ловко забралась на кресло-качалку, поймала равновесие, как заправский лучник, и сосредоточенно заводила ушами.

      – Стрилли увлекается гармонией предметов в пространстве, – пояснила разговорчивая Эсли. – Она считает, что это привлекает благословение Лулука и Лулики, перенаправляет их энергию, чтобы она разливалась по комнате.

      – Стрилли