Спикосрак капитана Немова. Александр Етоев

надеясь на Шкипидарова, завтра идти на рынок и искать того старичка самому. Вдруг коробок с ракетой у старичка не один. Чем рыночный черт не шутит?

      Сторожевая собака Вовка, услышав дяди Колин басок, бодро завиляла хвостом и, улыбаясь, подбежала к хозяину. Дядя Коля потрепал ее за загривок и вытащил из кармана сушку.

      – Что, Вовик, проголодавши? – Раскрутив сушку на пальце, он подбросил ее высоко вверх. Вовка терпеливо ждала, когда маленькое колесико с маком приземлится на собачий язык. Вдруг она крупно вздрогнула и, мгновенно забыв про сушку, повернула морду к забору. Шерсть на ее загривке вздыбилась. Вовка заворчала тревожно и метнулась стрелой к воротам. Сушка отскочила от камня и укатилась под штабной грузовик.

      – Эй, там, за забором! Есть здесь кто живой или нет? – раздался из-за забора голос.

      Вовка на подобное хамство ответила возмущенным лаем, то и дело оборачиваясь к хозяину. «Может, загрызть нахала?» – спрашивали ее преданные глаза.

      Дядя Коля повертел головой; это значило, что спешить не надо. Загрызть никогда не поздно, а дядя Коля был человек не злой.

      – Это еще что за полундра? – Дядя Коля взял у Лёшки свисток и важной командирской походкой направился к чугунным воротам. Лёшка с ружьем в руках залег за мусорными бачками.

      – Песик, эй, тю-тю-тю! Конфетку хочешь? – В щель между воротами и землей кто-то ловко носком ботинка пропихнул обсосанный леденец.

      Вовка на секунду задумалась, облизнулась, но, поборов искушение, с новой силой залаяла на обидчика. Взятка на боевом посту каралась у дяди Коли строго.

      Бог и он же царь автобазы открыл смотровую дырку и голосом степенным и строгим спросил у неизвестного с улицы:

      – Я извиняюсь, а кто вы такие будете, что без спросу третесь у посторонних ворот, шумите и территорию мусорите? Все прохожие как прохожие, честно гуляют мимо, а вы, значит, такие особенные? Вам, значит, наш закон не указ, что собак кормить воспрещается? – Для пущей значительности и острастки дядя Коля поддал голосу гнева и крикнул в глубину автобазы: – Алексей! Тяжелым калибром, товсь! Первый выстрел – предупредительный, по ногам.

      – Есть, тяжелым калибром товсь! – отчеканил ученик Лёшка и грохнул ружьецом по бачку. Голуби на соседней крыше лениво взлетели в воздух, покружились и вернулись на место.

      За воротами сначала притихли, потом вежливым дребезжащим голосом принялись объяснять:

      – Сами-то мы будем приезжие, из деревни мы, из Желдобино, Новгородской области, Зюпонинского района, ищем дом шестой дробь четыре, квартиру гражданки Чёлкиной, а номер, я извиняюсь, не помним. Чёлкина нам будут родня, они моему племяннику крестная. Гостинцев вот ей везем, порадовать желаем гражданку.

      – Чёлкина, говорите? Вашему племяннику крестная? – Сторож дядя Коля задумался. Потом сердито покачал головой. – Нету здесь никакой Чёлкиной. Ёжиков Николай Игнатьич, это да, такие имеются, Лёшка Шашечкин тоже есть, а Чёлкиной, извиняюсь, нету. Так что проходите, гражданин, мимо, тут объект государственного значения под охраной