Наркоманские сказки. Валерий Михайлов

колготках и высоких чёрных сапогах. Лицо было размалёвано, как у проститутки.

      – Слушаю вас, Пал Палыч.

      Только после этих слов Широчка узнала в солдате повзрослевшего пионера Пашу.

      – Вот те на! – всплеснула руками Широчка.

      – Не бери в голову, это сон.

      – Докладывай, – приказал Паша попу.

      – Хэбэ постирал, воротничок пришил, автомат почистил.

      – Ладно, подь сюды. Заслужил.

      Поп стал на четвереньки и чуть ли не на брюхе пополз к Паше. Паша прямо из воздуха (во сне бывает всё) извлёк большую кожаную плётку и начал стегать попа.

      – О, да, повелитель, наказывай, повелитель! – скулил поп голосом до отвращения похожим на пресняковский.

      – Ладно, на сегодня хватит. Оближи мне теперь сапоги.

      – Благодарю тебя, повелитель! – снова взвыл пресняковским голосом поп и принялся лизать сапоги солдату Паше.

      – Ладно, до дыр пролижешь. Вылижи лучше пол, а то я тут насорил малёхо.

      – Слушаюсь, повелитель!

      Поп принялся лизать пол у Пашиных ног, проглатывая, не жуя, окурки.

      – А это тебе, чтобы не всухомятку, – с этими словами Паша смачно плюнул на пол.

      – Благодарю тебя, повелитель, – особенно мерзко проблеял поп, слизывая плевок.

      – Ладно, а теперь можешь снять с меня сапоги и понюхать портянки.

      Поп взвыл что-то нечленораздельное, стащил сапоги и, уткнувшись лицом в портянку, полной грудью втянул аромат солдатских ног.

      – Фу, какая гадость! Не хочу больше этого видеть, – возмутилась Широчка, которой стало противно, а совсем не интересно.

      – Надо сказать новое волшебное слово, и мы окажемся в другом сне, – сообщил ей Глюк.

      – Давай быстрее слово, иначе меня стошнит.

      – Гомоапатия.

      – Гомоапатия? – переспросила Широчка и очутилась в каком-то парке возле полосы препятствия.

      – Где мы? – спросила Широчка.

      – Во сне капитана Отморозкова.

      – Он что, тоже? – удивлённо спросила Широчка.

      – Не обязательно. У каждого свои сны. А вот и он.

      Отморозков бодро шагал к полосе препятствий, ведя на поводке престранного субъекта, шкандыляющего рядом на четвереньках. Это был здоровенный толстяк в милицейской форме с полковничьими погонами. Он был настолько толстым, что периодически цеплял животом землю, от чего форма стала особенно грязной.

      – Кто это? – спросила Широчка у Глюка.

      – Полковник Конь. Начальник Отморозкова.

      – Конь, а ведёт себя, как собака.

      – Это называется секс по-милицейски. Сейчас Отморозков будет его трахать.

      – Что, прямо здесь?

      – Смотри.

      Прибыв на место дислокации, Отморозков отвязал Коня и разрешил немного побегать. Конь с радостным кашлем, который должен был символизировать весёлый заливистый лай, бросился к кустам, откуда послышалось внушительное журчание.

      – Ко мне! – крикнул через несколько минут Отморозков.

      Конь шумно выбрался из кустов, и во всю прыть, на которую был способен, побежал к хозяину.

      – Апорт! –