Тринадцатая Ева. Антон Леонтьев

помогут. Никакие…

      А затем сама бросила взгляд на руку, которая высовывалась из-под пластика. Тонкая девичья рука с короткими ногтями. И браслетом…

      Дашу словно током ударило. Да, браслет был Женин, сомнений в этом не было никаких. Они с мамой выбирали его на день рождения старшей сестры, и она носила его не снимая.

      – Дашенька, уведи меня отсюда, прошу тебя, уведи! – застонала мама, а потом начала сползать на пол.

      Дама в зеленом балахоне проворно подхватила ее и, грубо, зато действенно отхлестав по щекам, заявила:

      – Ну, мамаша, что раскисать-то? Мои соболезнования, однако вашей мертвой дочке уже ничем не поможешь. Лучше думайте о той, что у вас осталась!

      Мама, шатаясь, поддерживаемая Лидой, вышла в коридор. Дама в зеленом балахоне исчезла, к ним подошел какой-то моложавый врач с остроконечной бородкой, стал сыпать словами, мудреными терминами, а потом все совал какой-то формуляр, прося его подписать.

      – Она не мучилась? – спросила Даша, и врач, прерванный ею на полуслове, сглотнул и уставился на нее поверх стильных очков.

      – Гм… Нет, конечно, не страдала! – заявил он, и Даша поняла, что он врет. Вероятно, врет, чтобы успокоить их, находящихся в прострации, шокированных родственников.

      Впрочем, что за идиотский вопрос она задала? Ее старшая сестра умерла – точнее, покончила с собой! Покончила с собой, кинувшись под поезд в метро.

      О, если бы это был ужасный несчастный случай… Однако это было самоубийство. Прошло менее сорока восьми часов, однако казалось, что миновал целый месяц. И за это время мама, всегда такая веселая и молодая, вдруг резко сдала и постарела, превратившись в беспомощную, плачущую, постоянно хватающуюся за сердце старуху.

      Именно поэтому Даше пришлось взять все самые неприятные, но необходимые в данном случае процедуры на себя. Именно она говорила с полицейским, именно она вела беседу с дамой-психологом, которая пыталась объяснить ей причины поступка сестры.

      Если бы она могла повернуть время вспять и спасти Женю! Убедить ее, что так поступать не надо, что прыгать под поезд из-за несчастной любви – верх идиотизма. Но в последнее время они отдалились друг от друга. Женя работала, жила отдельно, Даша оканчивала университет, обитала в квартире с мамой.

      Психолог показала ей предсмертную записку, которую оставила Женя перед тем, как… Как умереть. Слова – такие горькие. Причина – такая банальная. Решение – такое бесповоротное.

      Даша хотела оставить письмо у себя, но оно являлось уликой. Психолог обещала, что выяснит, могут ли они получить копию, но пока что не объявлялась. Впрочем, нужно ли им предсмертное письмо Жени, в котором та ставит их в известность о том, что приняла решение уйти из жизни и что винить в этом никого не следует, кроме нее самой?!

      И мерзавца, ради которого она решилась на этот шаг! Даша подозревала, что у сестры появился новый молодой человек, но Евгения была всегда такой скрытной. Она хотела поговорить с сестрой, но все откладывала, потому что у нее самой на носу были госы и диплом. Хотела поговорить после них, и вот…

      И вот к