Индивидуум. Полина Граф

отлично справлялись.

      – Ну да, отлично! Еще немного, и Стефу пришлось бы сгоревшую до костей руку восстанавливать месяцами.

      – Печально, что без моего присутствия вы так недееспособны, – вздохнул Дан. – Но я принимаю это и понимаю, не волнуйтесь. Обещаю, в следующий раз прослежу за всем от и до, во избежание любых форс-мажоров. Простите, но у меня правда были дела, которые останутся между мной и Лазаретом.

      Стефан даже недоверчиво покосился на него. Дан не был фанатом Лазарета и предпочитал лечение на месте. Вероятно, из-за того, кого именно он мог в Лазарете встретить.

      Рука вновь засаднила, и Стеф уныло потер ее.

      – Ну хоть отпуск дали, и ладно.

      Дан нагнулся и украдкой подсмотрел его текст.

      – Судя по тому, как по-дилетантски ты покалечил себя огнем, то в отпуске для тебя и вправду есть смысл. А может, лучше больше тренировок? Я уже давно заметил, что ты потерял сноровку, совсем обленился. Если нужно подтянуть азы, то я всегда к твоим услугам, прямо как в старые добрые!

      – Свали, блин!

      Макс устало подал адъюту за приемной стойкой пластину с отчетом. Вместе со Стефом они заранее обсудили, что конкретно расскажут о задании, поэтому волноваться о расхождении версий не стоило. Разве что Стефан выставил себя в отчете полным деградантом, но это был уже другой вопрос.

      – Дан, Дан! – воскликнула подоспевшая адъютка. – У тебя готовы документы? Давай обработаю.

      – О, здравствуй, Марго. – Тот озарился лучезарной улыбкой, которая слепила всех, особенно юных девушек. – Да, спасибо огромное, так мило с твоей стороны! Как твои дела? Как экзамены?

      Шатенка залилась краской, а Дан оперся о стойку и с непринужденным видом продолжил общение, не обращая внимания, что рядом материализовались еще несколько адъюток, жадно хватавших каждое его слово.

      – Он реально не замечает? – нахмурился Макс.

      – Что они пытаются его сцапать? – в лоб уточнил Стеф. – Не-а. Я тут уже почти век, адъютки меняются, а этот блаженный так и не осознал, что они на его смазливую рожу ведутся. Пара адъютов, кстати, тоже, но он тем более не понял.

      Протекторы вообще часто вызывали у адъютов почтение или даже восхищение (хотя треть их люто ненавидела). Порой доходило до смешного, как в случае с Даном, которого от суровой реальности спасала лишь его наивность.

      – Ну, он человек другого времени, – неуверенно сказал Макс. – Восприятия. Порой кажется, что даже мира.

      – Другого времени? Я рос в тридцатые годы при режиме Муссолини – и ничего, не отразилось же!

      Повисла неловкая пауза, будто даже Вавилон впервые за сотни лет притих.

      – Это та-ак многое объясняет, – с чувством протянул адъют за стойкой, не отрываясь от документов Макса.

      Стоило Дану отпустить одну из своих плоских шуток, незамедлительно вызвавшую девичий смех, Стеф сунул адъюту отчет.

      – Так, все, – бросил он Максу. – Вы тут опыляйтесь, а я пошел.

      Но дойти до выхода Стеф не успел. Заметив возле массивной панели розоватые волосы Фри, он задержался.

      – И