Всё о Дениске и его секретах. Виктор Драгунский

Если бы она была жидкая, тогда другое дело, я бы зажмурился и выпил её. Тут я взял и долил в кашу кипятку. Всё равно было скользко, липко и противно. Главное, когда я глотаю, у меня горло само сжимается и выталкивает эту кашу обратно. Ужасно обидно! Ведь в Кремль-то хочется! И тут я вспомнил, что у нас есть хрен. С хреном, кажется, почти всё можно съесть! Я взял и вылил в кашу всю баночку, а когда немножко попробовал, у меня сразу глаза на лоб полезли и остановилось дыхание, и я, наверно, потерял сознание, потому что взял тарелку, быстро подбежал к окну и выплеснул кашу на улицу. Потом сразу вернулся и сел за стол.

      В это время вошла мама. Она посмотрела на тарелку и обрадовалась:

      – Ну что за Дениска, что за парень-молодец! Съел всю кашу до дна! Ну, вставай, одевайся, рабочий народ, идём на прогулку в Кремль! – И она меня поцеловала.

      В эту же минуту дверь открылась, и в комнату вошёл милиционер. Он сказал:

      – Здравствуйте, – и подошёл к окну и поглядел вниз. – А ещё интеллигентный человек!

      – Что вам нужно? – строго спросила мама.

      – Как не стыдно! – Милиционер даже встал по стойке «смирно». – Государство предоставляет вам новое жильё, со всеми удобствами и, между прочим, с мусоропроводом, а вы выливаете разную гадость за окно!

      – Не клевещите. Ничего я не выливаю!

      – Ах не выливаете? – язвительно рассмеялся милиционер. И, открыв дверь в коридор, крикнул: – Пострадавший!

      И к нам вошёл какой-то дяденька.

      Я как на него взглянул, так сразу понял, что в Кремль я не пойду.

      На голове у этого дяденьки была шляпа. А на шляпе наша каша. Она лежала почти в середине шляпы, в ямочке, и немножко по краям, где лента, и немножко за воротником, и на плечах, и на левой брючине. Он как вошёл, сразу стал заикаться:

      – Главное, я иду фотографироваться… И вдруг такая история… Каша… мм… манная… Горячая, между прочим, сквозь шляпу и то… жжёт… Как же я пошлю своё… фф… фото, когда я весь в каше?

      Тут мама посмотрела на меня, и глаза у неё стали зелёные, как крыжовник, а уж это верная примета, что мама ужасно рассердилась.

      – Извините, пожалуйста, – сказала она тихо, – разрешите, я вас почищу, пройдите сюда!

      И они все трое прошли в коридор.

      А когда мама вернулась, мне даже страшно было на неё взглянуть. Но я себя пересилил, подошёл к ней и сказал:

      – Да, мама, ты вчера сказала правильно. Тайное всегда становится явным!

      Мама посмотрела мне в глаза. Она смотрела долго-долго и потом спросила:

      – Ты это запомнил на всю жизнь?

      И я ответил:

      – Да.

      Мотогонки по отвесной стене

      Ещё когда я был маленький, мне подарили трёхколёсный велосипед. И я на нём выучился ездить. Сразу сел и поехал, нисколько не боялся, как будто я всю жизнь ездил на велосипедах.

      Мама сказала:

      – Смотри, какой он способный к спорту!

      А папа сказал:

      – Сидит довольно обезьяновато…

      А я здорово научился ездить и довольно скоро стал делать на велосипеде разные штуки, как весёлые артисты в цирке. Например, я ездил задом