Безупречный. Элси Сильвер

и я едем в полной тишине, и это хорошо. Это дает мне возможность познакомиться со всем, что я вижу за окном.

      – Поверни здесь. – Один небольшой поворот выводит нас на тупиковую боковую улочку, в конце которой находится «Рейлспур».

      Паб – это не то, чего я ожидала от маленького городка. На самом деле сам Честнат-Спрингс – это не то, чего я ожидала от маленького городка. Думаю, мы с отцом посмотрели слишком много старых вестернов, и теперь я начинаю понимать, что я действительно неосведомленная городская девушка.

      Потому что Честнат-Спрингс прекрасен. Выложенные кирпичом тротуары на главной улице очаровательны, как и декоративные фонарные столбы с маленькими городскими флагами, свисающими с них. Предприятия здесь сохранили исторические фасады, хотя в остальном их модернизировали или доработали. Старые кирпичные здания с эффектными арками или очаровательными красочными навесами выстроились по обе стороны Розвуд-стрит, главной улицы города.

      И паб – тоже не какая-нибудь забегаловка в маленьком городке. Это… ковбойский стиль.

      – Это старая железнодорожная станция? – спрашиваю я, въезжая на парковку, на которую Ретт только что молча указал.

      – Ага.

      – Пожалуй, по названию можно было бы догадаться [19], – говорю я в основном для себя, поскольку Ретт ограничивается ворчанием и односложными ответами – прежде чем остановиться на месте, которое не слишком далеко от двери.

      Он хмыкает.

      Я поворачиваюсь к нему: он отстегивает ремень безопасности, как будто хочет выбраться как можно быстрее.

      – Ты всегда такой немногословный? Или это специально для меня?

      – Мне это не нужно, – бормочет он перед тем, как захлопнуть пассажирскую дверь у меня перед носом и устремиться к бару.

      Я откидываюсь на спинку сиденья и пренебрежительно фыркаю.

      Как и всегда, спрашиваю себя.

      Если бы это было мое последнее мгновение в жизни, каким бы я хотела, чтобы оно было?

      Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, будто это может помочь набраться терпения, чтобы справиться с приставленным ко мне большим засранцем – наездником на быках. Потому что в свои последние минуты я бы хотела чувствовать себя счастливой. Если я выйду из этой машины и меня собьют, я хочу быть в хорошем настроении, а не злиться на какого-нибудь длинноволосого, широкоплечего, круглолицего ковбоя.

      Саммер Хэмилтон так не поступает.

      Только не сегодня.

      Вдруг моя дверь резко распахивается.

      – Тебя что, удар хватил? – Ретт смотрит на меня сверху вниз, губы недовольно поджаты.

      – Что ты делаешь? – спрашиваю я, в замешательстве нахмурив брови. Я думала, он ворвался в бар.

      – Открываю для тебя дверь. А теперь выходи.

      Мои губы приподнимаются, и я тихо хихикаю, когда понимаю, что он пытается выглядеть джентльменом, в то же время будучи сварливым засранцем. Я выхожу из своего внедорожника, похлопываю по капоту и тихо говорю машине:

      – Прости. – Потому что этот придурок слишком сильно хлопнул дверью.

      Мы не смотрим друг на друга, пока идем, но Ретт мягко касается моего плеча и жестом показывает мне поперек

19

«Рейлспур» – образовано от английского слова «rails» – рельсы.