Умершие живут. Сергей Снегов

ссоры – гнев, туманящий голову, ощущение своего унижения… Но в это время он не причинил Фреду никакого зла. Потом тот спас ему жизнь – враждебные действия против спасителя немыслимы, тут я согласен с Сидоровым. А погибает Редлих именно во время улучшения их отношений. Здесь парадокс, и я ломаю над ним голову.

      – А если Аркадий такой человек, у которого обида лишь усилилась, когда соперник, спасая его, продемонстрировал превосходство?

      – Ерунда, Рой. Посмотри на Аркадия – это же очаровательный парень: мнительный, вспыльчивый, самолюбивый и душевный. И права Анна – он живет не в древние времена, когда люди сводили счеты при помощи личной мести.

      – У тебя есть свой вариант гибели Редлиха?

      – Нет. И потому занимаюсь твоим – беру за исходный пункт самое невероятное. Ты сказал: надо различать в преступлении мотивы и способ. Способ – загадка. Но если Аркадий и вправду убийца, то не меньшая загадка – мотивы. Почему он убил Фреда тогда, когда испытывал к нему благодарность и дружба их вновь стала налаживаться? Фред ежедневно выходил на планету, то, что совершилось через три месяца после ссоры, могло совершиться раньше. Если бы убийство произошло до спасения Аркадия, мотивы были бы естественней.

      – Очевидно, имеются причины, почему смерть Редлиха не могла совершиться раньше.

      – Именно. Иначе говоря, появляется новая загадка: слишком, так сказать, поздней расправы с Редлихом.

      – И получается по Сидорову: одна загадка разъясняется путем создания другой загадки.

      – Даже двух других загадок, – хладнокровно заметил Генрих. – Я имею в виду, что убийцей был Аркадий, а это физически невозможно. И что он свел счеты с Фредом в тот миг, когда уже не мог желать ему вреда, ибо был ему обязан собственным спасением.

      В дверь постучали. В комнату вошла Анна. Рой, поднявшись, предложил ей сесть. Она села, положив руки на колени. Бледное лицо и неровное дыхание показывали, что она волнуется. В салоне во время общего обсуждения она держалась гораздо спокойней. Она смотрела на одного Роя. Рой учтиво ждал.

      – Я не помешала? Вы, вероятно…

      Она говорила с таким смущением, что Рой пришел ей на помощь:

      – Вы хотите сказать нам что-то важное, друг Анна?

      Она справилась с голосом, но говорила медленней, чем в салоне:

      – Не знаю, важное ли. Для меня это, конечно, важно. Я не сказала вам о моем отношении к Фреду… Я не хотела при всех говорить о своих чувствах.

      Она опять замолчала, нервно сжав руки. Рой, немного подождав, заговорил сам:

      – Мы с братом, кажется, догадываемся. Вы были влюблены в Редлиха?

      Анна только молча кивнула.

      – А Аркадий влюблен в вас? И он ревновал вас к Фреду?

      – Он жалел меня, – сказала она глухо.

      Рой переглянулся с Генрихом. Генрих, не вмешиваясь в разговор брата с Анной, наблюдал за ней. Рой стал задавать Анне вопросы. Он не собирается вторгаться в душу, его служебная обязанность – исследовать действия, а не чувства, но в непостижимом происшествии на