Охотники на героев. Никита Сахно

в лесу оргота, опасного зверя. Отец решил, что это добрый знак, что зуб чудища станет талисманом для сына. Имва не расставался с ним с рождения, вот только лучше бы с ним остались мать и отец.

      Лес был чужим, отталкивающим своим безразличием. А еще этот холодный воздух, кусающий за лицо, как множество мелких букашек. Имва бы свернулся клубком, если б мог, но ветка была не чета домашним – с такой и упасть во сне можно. А ему вовсе не хотелось приземляться своим преследователям на голову.

      Мрачные тени наползали друг на друга, и света становилось все меньше. Пустота буквально кричала ему, что он здесь чужой. Вот только он везде был чужим.

      – М-да, ну и как стать героем среди этого, Навнат? Тут нет ничего геройского. Что они вообще делают? С чего начинают?

      Петух молчал. Тема явно его утомила. Напротив, для Имвы она была единственным источником света и тепла в чужом мире. Как костер внутри – пылала и поддерживала жизнь, а языки пламени весело лизали внутренности. Благодаря этому Имва открывал глаза по утрам и перестал плакать ночью.

      – Я слышал, у героев есть великие имена. Надо выбрать имя. А то, когда совершу что-то геройское и меня спросят, что я отвечу? Что меня зовут Имва? Звучит как-то не по-геройски. Так могут звать того, кто прячется на дереве, сам не зная от чего. Нужно что-то такое, чтобы меня уважали, внушающее трепет. Может?.. Нет, это слишком плохо. А может?.. Нет, звучит по-дурацки. Это труднее, чем я думал, Навнат. Наверное, проще начать с прозвища. Давай сначала придумаем для тебя.

      Навната это явно не интересовало, возможно, он уже спал, но Имве хотелось думать о чем-то приятном, согревающем. Чем-то, что могло дать надежду.

      – Зоркий? Нет, я вижу лучше. Погоди! Прозорливый. Точно! Ты Навнат Прозорливый!

      – Ко?

      – А, вот видишь! Я же говорил, что тебе понравится. Тебе идет. Ты же всегда предупреждаешь меня об опасности. Я еще думал над Заботливым, но звучит не очень по-геройски. Теперь твоя очередь. Как ты меня назовешь? Ну же!

      – Ко?

      – Нет, это никуда не годится. Слишком пошло. Ты хочешь, чтобы надо мной опять все смеялись?

      Петух обидчиво потоптался по ноге, явно теряя интерес к диалогу.

      – Бесстрашный? Хотя кого я обманываю… Решительный? Хотя что я решаю? Ловкий? М-м-м, звучит неплохо. Имва Ловкий. Нет! Проворный! Вот прозвище для настоящего героя! – Его глаза загорелись, и он мечтательно уставился в темное, синее небо, по которому носились пухлые тучи. – С таким прозвищем меня точно ждет успех. Я хотел сказать, нас.

      Имва облокотился на ствол поудобнее и смотрел прямо перед собой в светлое будущее, которое манило даже больше, чем теплая свежая пища. Вот он спасает людей, попавших в беду, и они удивленно смотрят на него, а потом извиняются за то, что преследовали. Вот он возвращается к себе в деревню, и все те, кто презирал и насмехался над ним, стыдливо прячут глаза, а девушки сплетают венки из коры и весенних цветов и устраивают вокруг него хоровод, одаривая своими сладкими улыбками, от которых подпрыгивает сердце. И нет больше ни страха, ни унижения,