Пискаревский летописец. Происхождение, источники, авторство. С. И. Хазанова

предположения говорит полная передача составителем Пискаревского летописца некоторых известий летописца 1553 г. Как считал С. А. Морозов, в основу текста летописца 1554 г. был положен текст, редакционно близкий именно к летописцу 1553 г. Статьи же 7062 и 7063 гг. нашли, по его мнению, соответствие в тексте Никоновской летописи. В то же время статья о колоколе «Лебедь» Пискаревского летописца текстуально отличается от статей летописца 1553 г. и других летописцев середины XVI в.[108] Эту статью, по мнению С. А. Морозова, следует атрибутировать составителю или переписчику рукописи, в которой содержался текст летописца 1554 г., послужившего источником текста Пискаревского летописца. Но С. А. Морозов, приписав статью о колоколе «Лебедь» переписчику, не указал источника, из которого она была заимствована. Поэтому проблема поиска источников свода 1533–1554 гг. решена им не полностью.

      4) Пискаревский летописец в трудах по истории России

      Этот параграф специально посвящен рассмотрению тех проблем и тем, для изучения которых привлекался Пискаревский летописец. Как уже отмечалось, многие историки обращались к Пискаревскому летописцу для решения многих проблем источниковедения и вопросов истории России. При этом вопросы происхождения Пискаревского летописца и его общей характеристики как исторического источника волновали их в меньшей мере. Они оставили без внимания и вопрос о том, какое место занимают те или иные сведения в составе Пискаревского летописца, но полностью игнорировать Пискаревский летописец как памятник историки все же не могли. Их исследования в некоторых случаях затрагивали и источниковедческие проблемы, связанные с Пискаревским летописцем, в частности установление достоверности отдельных статей памятника.

      Чаще всего историки обращали внимание на те статьи летописца, где читаются рассказы, повествующие об опричнине и Смутном времени. Это, прежде всего, объясняется тем, что в составе Пискаревского летописца имеется ряд оригинальных сообщений, касающихся этих периодов. Нельзя не заметить и того, что история опричнины и Смутного времени вызывала на протяжении 50–90-х гг. XX в. у исследователей особый интерес, и поэтому они неоднократно обращались к известиям о них, сохранившимся в составе интересующего нас памятника.

      Одна из первых статей Пискаревского летописца, содержащая сведения по истории опричнины, говорит о разделении государства на опричнину и земщину. В. И. Корецкий привлек эту статью для изучения земельной политики того времени. «С точки зрения земских землевладельцев, – отмечает историк, – суть опричной земельной политики передана в Пискаревском летописце… В этом неофициальном летописном рассказе подчеркивается момент опричной разделения русской земли, государства»[109]. Здесь историк обратил внимание на то, что Пискаревский летописец дает возможность проследить отношение к опричнине земских людей. В. И. Корецкий заметил, что в летописи особо оговорено то, что высланные из опричных уездов землевладельцы

108

Морозов С. А. К изучению источников Постниковского и Пискаревского летописцев // ЛиХр 1984. С. 74.

109

Корецкий В. И. Развитие феодальной земельной собственности в России XVI в. // Социально-экономические проблемы российской деревни. Ростов, 1980. С. 40.