ESCAPE. Изгой. Алиса Бодлер

нахмурился и еще сильнее побледнел, не решаясь давать никаких комментариев сложившейся ситуации. Он внимательно осматривал тяжелые фигуры братьев, лица которых не выражали ничего, кроме прямой угрозы, которая, казалось, распространялась не только на недоброжелателей, но и на всех присутствующих.

      Валентин и Владан были близнецами, и их схожесть выражалась не только в грубых, словно наспех собранных ленивым творцом чертах лица, но и в боевых травмах. У каждого из Вуйчичей был неоднократно сломан нос, на мягких тканях читались зажившие порезы, а под глазами залегли суровые темные тени, свидетельствующие о ночном или же вовсе круглосуточном образе жизни. Одежда громил соответствовала их типу работ и социальному классу, которому они наверняка принадлежали: мятые, клетчатые фермерские рубашки, небрежно накинутые серые жилеты и практически не повязанные, свободно болтающиеся галстуки. Даже садовник Бодрийяров обязан был держать свой подержанный гардероб в порядке, а потому такая свобода образов не на шутку удивляла. Казалось, этим подчиненным Николаса было дозволено намного больше, чем всем остальным.

      – Здравствуйте… – значительно робее обычного произнес Вэл.

      Герман продолжал сохранять молчание, пытаясь впитать в себя тот смысл, что отец закладывал во фразу о совместной работе.

      – Герман, а ты у нас проглотил свой острый язык, позволь узнать? – слегка повысив голос, обратился к старшему начинающий раздражаться отец. – Или люди рабочего класса не милы такой белоручке, как ты?

      – Отец, да Герман просто немного утомился… – начал было привычно защищать брата Валериан.

      – Утомился! Да как же! – резко перебил младшего сына Николас. – Сейчас посмотрим, как…

      Нарастающую гневную тираду отца прервал дверной колокольчик.

      – Добрый день, господа, – послышался мягкий женский голос со стороны входа. – Мистер Бодрийяр, ваша гостья – на месте.

      Вэл спешно повернулся к брату, схватив того за руку. Пользуясь тем, что хозяина аптеки отвлекла неожиданная посетительница, он отвел Германа подальше, за прилавок, и горячо прошептал:

      – Очнись, братик! Ну ты чего, уснул?

      Взгляд худощавого юноши, еще несколько мгновений назад прикованный к братьям Вуйчич, был обращен на женщину, что теперь разговаривала с их отцом. Однако о поле посетителя парень мог догадаться лишь по звуку голоса, который наделе выходил из склизкой красной массы, лишь отдаленно напоминающей человеческий силуэт.

      – Кто это?.. – еле шевеля губами, произнес застывший Герман.

      – Не знаю! – Валериан потряс брата из стороны в сторону, пытаясь привести того в чувства. – Но, кажется, она идет сюда, не забудь принять руку и поздороваться!

      Кровавое существо, на сей раз почти не похожее на то, что уже возникало перед Германом на месте отца, двигалось плавно, огибая своим эластичным, немыслимым естеством торговые стойки, и направлялось прямо к отпрыскам Николаса. Еще мгновение – и прямо перед носом Валериана возникла