Нелегал. Том 1. Павел Корнев

проставления подписи за ознакомление с оным, а потом я получил медицинскую униформу, переоделся в белые брюки и аналогичной расцветки халат, поменял туфли на тапочки и поступил в распоряжение Федоры Васильевны Беды.

      – Думал, вас обратно в столицу отправят, – удивился я.

      – У нас и в Новинске работы невпроворот, – заявила в ответ тётка и мрачно усмехнулась. – Сам-то, поди, на фронт лыжи навострил?

      – Есть такое, – осторожно признал я.

      – Дохлый номер!

      – Почему это? – спросил я, хоть и понимал, что никто не стал бы выдёргивать меня в Новинск лишь для того, чтобы сразу отпустить обратно.

      Федора Васильевна, очевидно, сочла вопрос глупым и потому его проигнорировала, перешла сразу к делу.

      – Работать будешь в палате интенсивной терапии с четырёх до восьми. Суббота и воскресенье – свободные дни.

      Я озадаченно хмыкнул, поскольку в полученном от ассистентки Звонаря графике дежурств продолжительность смен обозначена не была.

      – На полставки, получается? – уточнил я на всякий случай.

      – На полную, – возразила Федора Васильевна. – В интенсивной терапии час за два идёт. Сам всё увидишь.

      И да – увидел. Жарко в отданной на моё попечение палате отнюдь не было, но присматривавший там за пациентами интерн оказался мокр как мышь – он самым натуральным образом обливался потом и на выход двинулся нетвёрдой походкой вусмерть уставшего человека.

      – Завтра приходи пораньше, чтобы успеть истории болезни просмотреть, – с неудовольствием выговорила мне Федора Васильевна. – Давай! Читай! Я понаблюдаю за больными пока.

      Пациентов в палате было четверо – все молодые люди от двадцати пяти до тридцати лет, все то ли без сознания, то ли погружены в медикаментозный сон, и определённо не сотрудники ОНКОР, а доставленные из столицы штатские. У каждой койки на спинках висели медицинские книжки, я взялся листать одну и обнаружил внутри записи о текущем состоянии энергетических каналов и узлов, а также план приведения их к нормальному состоянию.

      – Макар Демидович сказал, ты разберёшься, – заметила Беда, переходя от одного пациента к другому.

      Разобраться в диагнозе и в самом деле труда не составило, я даже понял, какого рода требуется воздействие, но отнюдь не был уверен, что сумею его должным образом осуществить. Это терапевтическое вмешательство в силу своей комплексности показалось куда сложнее тех заданий, которые мне поручали на обратном перелёте в Новинск.

      – Да тут всё элементарно! – заявила Федора Васильевна, от которой моё замешательство не укрылось.

      Я ей не поверил. Никто час за два просто так засчитывать не станет, да и предшественник за свою смену вымотался почище сталевара в горячем цеху, а ведь у него точно диплом о высшем образовании имеется!

      – Приступай! – поторопила меня Беда. – С анамнезами остальных потом разберёшься!

      Попытка потянуть время определённо закончилась бы нагоняем,