Крещение огнем. Анджей Сапковский

превосходительство, – слегка улыбнулся Шилярд Фиц-Эстерлен, – вы, насколько мне известно, не ограничиваете своих интересов только лишь Реданией. Мы ничуть не сомневаемся, что, если б преступник был схвачен в одном из союзных Редании королевств, вы, ваше превосходительство, знали б об этом из донесений своих многочисленных знакомых.

      – Как, говорите, зовут преступника-то?

      – Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах.

      Дийкстра долго молчал, притворяясь, будто копается в памяти, наконец сказал:

      – Нет, знаете ли, никого с подобным именем не арестовывали.

      – Серьезно?

      – Моя memoria в таких вопросах fragilis не бывает. Сожалею, ваше превосходительство.

      – Взаимно, – холодно ответил Шилярд Фиц-Эстерлен. – Особенно сожалею, поскольку взаимная экстрадиция преступников при таких условиях представлялась бы осуществимой. Не смею дольше задерживать ваше внимание. Желаю здоровья и успехов.

      – Взаимно. Прощайте, ваше превосходительство.

      Посол вышел, проделав несколько весьма сложных церемониальных поклонов.

      – Поцелуй меня в sempiternum meam, хитрец, – проворчал Дийкстра, скрещивая руки на груди. – Ори! Вылезай!

      Красный от долго сдерживаемого кашля секретарь вышел из-за портьеры.

      – Филиппа все еще торчит в Монтекальво?

      – Да, кхе-кхе. И с нею госпожи Ло-Антиль, Меригольд и Мец.

      – Через день-два может начаться война, через минуту вспыхнет граница на Яруге, а эти бабы заперлись в какой-то зачуханной развалюхе. Бери перо, пиши. «Возлюбленная Филь…» А, холера!

      – Я написал: «Дорогая Филиппа».

      – Прекрасно. Пиши дальше. «Возможно, тебе будет интересно узнать, что чудака в шлеме с перьями, который скрылся с Танедда столь же таинственно, сколь и появился, зовут Кагыр Маур Дыффин, он сын сенешаля Кеаллаха. Этого странного типа ищем не только мы, но, как выяснилось, и служба Ваттье де Ридо, и люди того курвина сына…»

      – Госпожа Филиппа, кхе-кхе, не любит таких выражений. Я написал «канальи».

      – Пусть будет каналья… «этой канальи Стефана Скеллена. Ты знаешь не хуже меня, дорогая Филь, что разведслужбы империи активно разыскивают только тех агентов и эмиссаров, которые вызвали особое недовольство Эмгыра. Тех, которые, вместо того чтобы выполнить приказ или сгинуть, предали и приказа не выполнили. Поэтому проблема выглядит достаточно странно, как-никак мы были уверены, что приказы, данные Кагыру, касались поимки княжны Цириллы и доставки ее в Нильфгаард». С новой строки. «Странные, но обоснованные подозрения, возникшие у меня в связи с этим делом, а также довольно удивительные, но не лишенные смысла теории, которые у меня есть, я хотел бы обсудить с тобой один на один.

      С выражением глубокого уважения et cetera, et cetera[11]…»

      Мильва поехала на юг, прямо, не сворачивая, сначала по берегу Ленточки, через Выжиги, потом, переправившись через реку, по подмокшим ярам, покрытым мягчайшим ярко-зеленым ковром кукушкина льна. Она исходила из того, что ведьмак, не зная местности так хорошо, как она, не станет рисковать и не переправится на берег, занятый

11

и т. д., и т. д. (лат.).