Сотник. Бывших не бывает. Евгений Красницкий

из лагерной прислуги стало ясно, что рано или поздно эта тактика принесёт им успех. Ирония судьбы, мы терпели поражение накануне победы!

      На этот раз обстрел продолжался дольше, правда Вурцу и Камице несколько раз чудом удавалось отогнать вражеских стрелков и дать нам передышку. Один раз мне даже показалось, что счастье сегодня вопреки всему улыбнётся нам. Командовавший спахами паша прозевал манёвр Камицы, и железная колонна катафрактов во весь конский мах ударила им во фланг. Грохот, лязг и треск столкновения двух масс закованных в железо всадников на мгновение заглушил все остальные звуки. Попавший под удар табор в мгновение ока был втоптан в грязь. Передовая тагма, не задерживаясь, прошла через них, а следующие за ней развернулись в лаву и ударили по застигнутым врасплох стрелкам. Левое крыло сельджуков зашаталось, но для того, чтобы оно рухнуло, не хватило самой малости. Вражеский резерв, топча своих и чужих, ударил по катафрактам Камицы. Те устояли, но темп был потерян. Расстроенные внезапной атакой варвары пришли в себя. Огрызаясь короткими наскоками и прикрываясь конными стрелками, Камица отступил.

      На нас снова посыпались стрелы. Теперь наша конница не могла нам помочь. Разозлённые потерями спахи безжалостно навалились на неё. Поле скрылось в клубах пыли. Катафрактам пришлось драться с трёхкратно превосходящим противником, а превосходство варваров в стрелках было ещё больше. Нам вновь пришлось справляться самостоятельно.

      Снова зазвучали варварские рога и на нас опять бросились спахи. Однако на этот раз турки придумали что-то новенькое. На стремени каждого спаха висел пехотинец. Ублюдки сообразили, что даже изрядно разрушенные валы не дадут им набрать разгон и строй придётся прогрызать, вот и захватили с собой пехоту, чтобы нам было веселее.

      Нам и впрямь стало совсем не скучно. Опасность грозила теперь отовсюду. Сверху нас били пиками кавалеристы, а снизу со скимитарами и саблями лезла пехота. Мы с трудом держали стену щитов. Все понимали, что стоит только бою превратиться в беспорядочную свалку, как нас вырежут за несколько мгновений. Каким-то чудом мы их всё же теснили. Я стоял в окружении ипаспистов под знамёнами и, скупо расходуя свой жалкий резерв, затыкал намечающиеся в строю прорехи.

      Они все же подловили меня. Таксиархии слишком далеко разошлись друг от друга, защищая каждая свою брешь, чем турки и воспользовались. Я слишком поздно заметил, что они уже почти растащили вал еще в одном месте и через мгновение ударят в стык между «Жаворонками» и «Сладкими девочками». Счет шёл на удары сердца, выхватив копьё у ближайшего оруженосца, я взмахнул им в сторону намечающегося прорыва и бегом бросился вниз по склону. Ипасписты бросились за мной, а за ними спешила лишь на мгновение замешкавшаяся неполная сотня резерва.

      Немного не добежав до симпатичной каменной гряды, я рухнул на одно колено и вытянул левую руку, обозначая положение строя, а затем сжался за щитом и упер копьё «змеиной колючкой» в землю,